Питие молока с духами
Стефан Пипа


Вы помните те времена, когда сказки были в больших таких книгах с яркими рисунками. В тех книжках Добро всегда побеждало Зло. Или обещало обязательно победить в следующий раз. В наших сказках обошлось без эпических баталий между, только что упомянутыми всуе, Добром и Злом. Наши сказки – они салазки. На них можно выехать, а можно и съехать. Ума после чтения наших сказок у вас не прибавится, может даже чуток убавится. Если вы понимаете, о чём мы. Содержит нецензурную брань.






Эпиграф




К полёту наш смелый товарищ готов

С такого слетит старой маски покров

И что ж он увидит? совсем никуя

Ведь весь этот мир – просто света струя




Сказка-подсказка




Есть сказки, которые, как нам думается/кажется, приходят.

А есть сказки, за которыми пойти надо.

И что значит пойти за сказкой? Это найти сказку и дальше следовать за ней – туда, куда она идёт? Или найти сказку, запомнить её и вернуться обратно, откуда пришёл?

Наверное, кому как хочется/можется.

Хотя, возможно ли вернуться обратно? Ведь того обратно, из которого мы вышли, уже не существует. Даже если просто пойти на работу и снова вернуться домой.

…И вот как-то сидел дядька, а сказка всё не приходила. Сидел он сидел, а сказки всё нет и нет. Может быть он и не сказку высиживал. Но всё равно, сказка не приходила. И вроде, чего ж ты, дядька, сидишь? Ты что, со сказкой договаривался, что ты её высидишь? Нет. Так чего же сидишь?

А вдруг придёт?

Но ни вдруг, ни сказка не приходят.

Коль тебе, дядька, сказка нужна, ты за сказкой и пойди. Ведь если бы сказке был дядька нужен, то она бы к дядьке и пришла. Наверно…

Хотя, сказка, она такая. Если ей дядька нужен, то она к нему не пойдёт и не позовёт даже, а сделает так, что дядька встанет и пойдёт за сказкой. Бесструктурное управление – штука тонкая.

Вот так и было. Пришёл к дядьке другой дядька и говорит ему, что ж ты, мол, дядька, вроде как уху все хлебаешь да хлебаешь вон уж сколько времени и как бы ни хера не делаешь, как только эту уху и жрёшь.

Послушался дядька другого дядьки, перестал сидеть да ждать и начал регулярно в походы ходить…




Укропный единорог




Жил-да-был капитан Найратан. Был он всамделишный дипломированный капитан. То есть, после полного цикла военного образования. И чтобы никто в этом совершившемся факте не сомневался – в том, что он капитан, министерством обороны на форму его кителя были возложены погоны со звёздами. Четыре звезды на правое плечо. Четыре звезды на левое. Была также и девятая звезда – почти на лбу, но не всегда. Дело в том, что девятая звезда пришита к шапке или фуражке. А шапку или фуражку, как, впрочем, и форму, Найратан иногда или снимал, или одевал. Это как с какой стороны посмотреть. В общем, не важно. Вероятность увидеть капитана Найратана с девятью звёздами очень большая. Поэтому девять звёзд имел капитан Найратан. Или звёзды имели капитана Найратана… Это как с какой стороны посмотреть.

И вроде звёзд много – почти десять, но маленькие они. А Найратан стремился. Просто стремился, непонятно куда. Уже не стремался, а именно стремился, но смутно. Так бывает, иногда даже проходит. И вот от стремленья этого думал Найратан о звёздах.

Думал о звёздах больших, чтоб на погонах. Одной большой на каждом погоне вполне достаточно, чтобы все уважали, а ему – чтобы всеми командовать. И тогда будет Найратан не капитан, а целый генералиссимус.

Думал о звёздах золотых, чтоб на груди. А тут размер не имеет значения, главное, чтоб золотые. А вот количество… да хоть тысячу.

Хотя про тысячу золотых звёзд Найратан не верил. Потому что не представлял, как всю тысячу звёзд на себя повесить. Ну ладно, спереди на китель, ну на штаны до колен. И всё. На спину как-то не по уставу.

Но тысячу золотых звёзд хотелось сильно. И Найратан подумывал даже, что вот, если бы его было десять найратанов, то на каждого бы сто звёзд и влезло. Однако от такой мысли ему становилось завидно и обидно. Ведь тогда он будет не тысячежды Герой, а стожды. И всю славу придётся делить с ещё девятью такими же стожды Героями, как он. И потому решил Найратан, что сто золотых звёзд ему вполне хватит, чтобы вкушать большими ложками всю славу военную.

После такого решения стало веселее.

И пошёл капитан Найратан в районную библиотеку книжки читать, чтобы узнать, за что же сто золотых звёзд дают. Как выяснилось, все сто сразу никто не даст, вручают по одной звезде. И не просто так, а за большой Подвиг геройский.

Это ж сто подвигов, подумал Найратан. И скис. Кислый Найратан стал не очень вкусным вначале. Но потом побродил он по лесу вокруг части и стал удобоваримым – понятным самому себе. В этом понятии его уму стало ясно, что вроде как один большой Подвиг геройский на одну золотую звезду Найратан потянет. И даже согласен был он на лёгкое ранение или контузию.

А служил Найратан в самолётных войсках. Но летал он только во сне. Не было керосина для самолётов.

Так что с подвигами на самолёте во время выполнения важного боевого задания было не то, что туго, а вообще безнадёжно.

Разве что война. Но слабо верилось, что с наступлением войны вдруг появится керосин в воинской части. Обычно, когда война приходит, то всё пропадает. К тому же война один день продолжаться не будет. Долго воевать не хотелось, а вдруг убьют. Быть героем посмертно совсем не интересно. Вот. Воевать не хотелось. Подвиг хотелось, а воевать не хотелось.

Тупик, в общем. Безысходность.

От безысходности своего личного бытия начал капитан Найратан пить.

Пить нравилось.

И были у Найратана хорошие шансы пропиться насквозь. Но как-то, покупая у цыганки самогон, пожаловался он ей на свою жизнь. А та ему ответила, что нечего ему и рта раскрывать, вот у нее настоящая безысходность, покруче, чем у него.

И поведала цыганка Найратану прямо-таки эпос народный, что она истинных арийских кровей и приехала когда-то из Индии на белом слоне в поисках единорога, который сбежал из её зоопарка, и вместе с единорогом ушло счастье из дому. И вот, раз уж она всё рассказала, не видал ли случайно Найратан где-нибудь её единорога?

Чудно как-то стало капитану после такого рассказа. Но он посмотрел в лицо цыганки и увидал в её глазах ожидание и надежду. И вправду, ищет единорога, решил Найратан. Начал Найратан расспрашивать больше про единорога, какой он, как выглядит. Цыганка радостно и во всех подробностях порассказала о единорогах всё, что знала.

После сорока пяти минут внимательного слушания понял Найратан, что в этом его подвиг. Он пойдёт и словит единорога, и отдаст его… Нет, не цыганке, а командиру части. Тот большой охотник до лошадей, и у него как раз коня с рогом и нету. А за такого коня с рогом обязательно даст командир Найратану звезду золотую.

И пошёл Найратан домой. Даже цыганке спасибо не сказал, даже денег за чекушку не заплатил. Смылся, короче, и пошёл, куда глаза глядят.

Дошёл он до общаги своей военной, допил водку и лёг спать.

Утром вместе с бодуном пришли и трудности. Последние состояли в том, что Найратан не имел никакого понятия в поимке единорогов. И чем больше думал Найратан, тем больше понимал, что никакого понятия он не имеет не только в поимке единорогов, но и во многих других, казалось бы, простых вещах. Ну, например, на хера он – капитан Найратан – называется лётчиком, если ни разу не летал?

К тому же ему стало стыдно, что не заплатил цыганке денег за самогон.

Дабы избавиться от бремени невежества и угрызений совести, решил Найратан пойти обратно к цыганке, отдать ей деньги и попросить, чтобы она подсказала, как этого единорога поймать.

Цыганка взяла деньги, отозвала назад проклятие и сказала, что Найратан дурак. Ибо, как ловить единорогов, написано в сказках. А в сказках сказано, что единороги приходят ночью в сад поесть золотых яблок. Тут уже Найратан начал возмущаться, дескать, золотых яблок не бывает. Цыганка возразила тем, что Найратан дважды дурак, а сорт яблок «Золотой налив» как раз то, что единорогу и надо.

Поблагодарил цыганку капитан Найратан и хотел было уже уходить. Но в дверях двинула ему цыганка пендель в самую нижнюю спину. Потом наградила его званием трижды дурак. За то, что до конца ее не дослушал.

Оказалось, что не каждому дано увидеть единорога. Надо, как говорила цыганка, обрести видение между видимым. И посоветовала цыганка Найратану купить травы у ее племянника, мол, покуришь и увидишь, а то самогон не те двери открывает.

Племянник цыганки оказался хорошим и внимательным собеседником. Он спросил у капитана Найратана, видел ли он раньше траву. Найратан ответил, что видел и даже косил её, родимую, на лугу когда-то в деревне у родной бабушки, потому что дед на войне погиб, на войне с зелёным змием. Племянник цыганки всё понял и продал Найратану укроп.

Недолго ожидая, в ту же ночь полез капитан Найратан в сад яблоневый своего командира. Вылез на дерево и выкурил косяк укропа.

Сидит, и ничего.

Так и заснул капитан Найратан на дереве.

Где-то под утро, когда еще ни свет ни заря, во сне пришла цыганка и дала Найратану в правое ухо.

Капитан Найратан проснулся от такой неожиданности, неудачно дёрнулся и упал с яблони прямо на спину единорога.

Схватил Найратан единорога за шею и поскакал к командиру. Хотя, чего там скакать? В саду же командира единорога и поймал.

В общем, показал Найратан единорога командиру и говорит, мол, возьмите единорога, он оригинальный, у вас же нету коней с рогами, и ни у кого нету, а у вас теперь будет, а у них не будет, а мне дайте звезду золотую, приказ напишите про присвоение.

Командир был невеждой и потому понял увиденное превратно. Сказал, что нехуй на коней рога одевать и намекать тоже нехуй. Потом добавил, что рогоносцем быть больше не желает. И в конце презентации единорога уволил Найратана из армии без выходного пособия, потом развёлся со своей женой и отдал её Найратану.

Опешил капитан. Но что делать? Взял жену, сел на единорога и поехал в своё военное общежитие. А жена говорит, что холодно, и что шубу надо, норковую.

Задумался Найратан и вспомнил цыганку.

Повёл Найратан пойманного единорога к цыганке. Говорит, вот, цыганка, твой единорог, забирай его. А мне взамен давай ящик самогона и мешок денег, у меня жена шубу хочет – норковую.

Цыганка как-то криво улыбнулась и заметила, что единорог не совсем тот, какой-то укропный, а у неё был точно не укропный. И не взяла единорога.

Расстроился Найратан, купил чекушку у цыганки, выпил её одним махом и отпустил единорога.

А единорог, хоть и укропный, но говорит, что ж ты, капитан Найратан, взял единорога, а теперь кидаешь? Ты что же не знаешь, что вы в ответе за тех, кого приручили? А ещё летчик…

Найратан обиделся, начал плакать и говорить, что он и не летчик совсем, что никогда не летал, а только во сне.

Ага, тогда понятно, согласился единорог, посадил Найратана себе на спину и полетел.

Сначала единорог полетел в военную общагу, там забрал жену Найратана, а потом дальше полетели. Наверное, в страну укропных единорогов или укропных Найратанов, или в обе страны одновременно и в третью в придачу.

Это нам уж не известно, ибо каждый сам себе Найратан и у каждого свой единорог, или какой другой зверь.




Дырка изобилия




Никак не жил бог. Но все думали, что он жив, причём вечно, и к тому же живее всех живых. У него не было имени, но звали его Назер-Баба. Он выглядел никак. Но виделся он другим с белой бородой, в чалме и в халате. Бог ничего не делал. Но все думали, что он по синему небу выпасает большое стадо белых коз. Белые козы ходили себе и паслись. Однако от долгого хождения по небу белые козы становились серыми, а иногда даже чёрными, и их нужно было мыть. Что собственно и делал Назер-Баба. А чтобы особо не заморачиваться, всесильный Назер-Баба делал так, чтобы вода текла сразу на всех коз. Но поскольку небо не такое твердое, как земля, то вода лилась не только на коз, но и на людей, что внизу под небом, а значит, и под козами, и под богом Назер-Бабой.

Воду, что лилась с неба, называли «дождь». И это всё очень нравилось людям. А больше всего нравилось людям то, что у Назер-Бабы были зелёные штаны с карманами. И вот, когда Назер-Баба идёт пасти своих коз, то одевает он эти штаны. Потому что без штанов оно никуда, никак и ничего.

И вот, одев свои штаны, кладёт Назер-Баба в карманы себе покушать всякого – семечки там, орешки и другие неизвестные людям, но однозначно вкуснейшие вкусняшки. В общем, все знали, что в карманах Назер-Бабы есть такое, что вкуснее вкусного, и нигде, как кроме у него, нету такого. И людям такого не дадено, ибо, что у бога в кармане, то у бога в кармане, а не у какого-нибудь смертного.

И внизу почти все люди мечтали здесь пожить немного. Но пожить так, чтобы Назер-Баба потом, когда они умрут, взял их с собой пасти белых небесных коз. И вот будут они вместе пасти тех коз и разговаривать о том, о сём. А потом скажет Назер-Баба, что пора и передохнуть. И сядут они посидеть. И тогда засунет свою руку Назер-Баба в карманы своих зелёных штанов, и вытащит он оттуда вкусняшку вкуснейшую, и угостит человечка. Вот блаженство-то будет тогда!

Мечтали о том люди и завидовали праведникам, которые на небо уходили и наверняка уже пасли с Назер-Бабой небесных белых коз да вкушали вкусняшки вкуснейшие из карманов бога.

Но вот однажды родился и вырос среди людей юноша Ширан. И сказал он как-то, то ли в шутку, то ли всерьёз, что добудет вкусняшек вкуснейших из карманов Назер-Бабы и угостит всех соседей.

Говорил об этом юноша не раз, и не два. Повторял так долго, что речи его дошли до блаженнейших ушей самого главного служителя культа имени Назер-Бабы.

В те времена культ этот был самый влиятельный, и все его слушались. Для почитания Назер-Бабы каждый житель должен был купить белую козу и сдать её местному служителю культа.

А служители культа выпасали этих коз, мыли их и, конечно, доили, выпивая молоко во славу великого Назер-Бабы. Но молока было такое множество, что всего не выпить. Поэтому служители культа делали козий сыр и продавали его втридорога на базаре, потому как сыр был священный.

И люди соглашались, и регулярно сдавали коз да покупали сыр, ведь именно такими должны быть праведные деяния для того, чтобы после смерти попасть к Назер-Бабе и попасти с ним белых коз на небе, поглощая в перерывах от такой простой работы вкусняшку вкуснейшую.

В общем, смелые заявления юноши Ширама, что он вот так просто пойдёт наверх и угостит всех вкуснейшими вкусняшками из карманов Назер-Бабы, а потом ещё и вернётся, сильно ломали налаженную схему и сеяли смуту.

Дошло даже до того, что некоторые смутьяны, наслушавшись Ширама, перестали сдавать коз и покупать сыр. И садились они на этих не сданных коз своих да ездили во главе с юношей Ширамом по всей стране, и рассказывали небыли про то, что, дескать, очень скоро пойдёт Ширам на небо и принесёт оттуда всем-всем без исключения много-много вкуснейших вкусняшек из карманов самого Назер-Бабы.

И самый главный служитель культа имени Назер-Бабы распорядился.

Согласно его распоряжению схватили воины юношу Ширама и прямо с козой, на которой он ездил, приволокли его в верховное здание управления культом.

Спрашивает Ширама самый главный служитель культа, правда ли, что юноша имел наглость говорить про прямую доставку вкусняшек вкуснейших из карманов самого Назер-Бабы?

Согласился юноша.

И тогда засмеялся самый главный служитель культа и пообещал, что сейчас же и отправит его к Назер-Бабе через акт повешения на верёвке.

Ширам не удивился такому решению. Юноша лишь заметил, что повешение есть чудесный способ выполнить его обещание, ведь он встретится с Назер-Бабой.

И самый главный служитель культа имени Назер-Бабы распорядился.

Согласно его распоряжению на главной площади города быстро соорудили виселицу, согнали всех людей, также и тех, что осмелились ездить на козах, и быстро повесили юношу.

После повешения активно начались гонения на тех, что на козах ездили. И было по-разному. Некоторые сразу с коз послазили, как только Ширама повесили. Один даже три раза с козы слазил, чтобы никто наверняка не догадался, что он на козе ездил. А некоторые гордо на козах ездили, пока их не поубивали. А ещё некоторые гордо ускакали на козах, неся весть, что Ширам уж понёсся на небо, и скоро начнут с неба падать вкусняшки вкуснейшие из карманов самого Назер-Бабы.

В общем, суматошно как-то было. Дней этак сорок.

А в это время попал Ширам на небо и встретил бога, который никто, никак, нигде и никогда.

И засомневался Ширам. Говорит, мол, внизу написано, что зовут тебя Назер-Баба, что у тебя белая борода, одежды всякие, в частности зелёные штаны с карманами, где, кстати, много вкусняшек вкуснейших. А ещё должно быть стадо коз белых, которых ты пасёшь.

Бог любил людей, и чтобы проще было, чтобы Ширам не сомневался и не ломать ему мозг, сделался бог Назер-Бабой со всеми соответствующими атрибутами: белая борода, тюрбан, халат, штаны с карманами, набитыми вкуснейшими вкусняшками. Ну и стадо белых коз тут как тут.

И пошли Ширам с Назер-Бабой пасти тех коз. Пасли они их, пасли, и говорит вдруг Ширам, что поскольку вкусняшки вкуснейшие есть только у Назер-Бабы, то люди их ещё не пробовали, и было бы хорошо взять, да и угостить людей, а то они всё равно потом придут и попросят. Так лучше сейчас, нежели потом.

Назер-Баба ответил, что так не пойдёт, потому что внизу об этом не написано, а вверху не придумано, поэтому никто в это не верит, а особенно самый главный служитель культа имени его имени. На этом разговор и закончился.

Пошли они дальше пасти белых коз. Пасут себе, пасут, и тут Ширам говорит, что устал очень и хочет, чтобы Назер-Баба понёс его в своём правом кармане. Согласился Назер-Баба и положил юношу в карман своих зелёных штанов. Только Ширам там оказался, так и пополз, словно землеройка какая, на самый-самый низ кармана.

Когда достиг юноша низа кармана, начал он перегрызать нитки и, в общем, образовалась в кармане дырка. Именно из этой дырки начали падать на землю вкусняшки вкуснейшие. А в конце, когда всё высыпалось, и сам Ширам выпал на землю.

А на земле как раз был сороковой день суматохи, вызванной повешеньем Ширама.

Утром самый главный служитель культа имени Назер-Бабы вывел попасти священных белых коз и тут, на тебе, собрались на небе серые тучи, но полился из них не дождь, а вкусняшки вкуснейшие стали падать.

И ладно, пускай падают, это ж явление можно приписать своему авторитету и могуществу. Но вдруг, откуда ни возьмись, понаехали на козах всякие последователи Ширама и давай орать, что есть мочи, что случилось чудо из чудес, что Ширам упросил Назер-Бабу, и тот щедрой дланью своею раздаёт вкуснейшие вкусняшки.