Войти
AndroidLib » Читалка
Эона. Последняя заклинательница драконов
Эона. Последняя заклинательница драконов
Элисон Гудман
Dragons (РИПОЛ)Эона #2
Продолжение бестселлера The New York Times! Великолепное, захватывающее, динамичное фэнтези, переведенное на 18 языков мира.
Императорский дворец захвачен. На трон вступил вероломный лорд Сетон. Новый правитель собирается отыскать загадочный черный фолиант и уничтожить с его помощью повелителей драконов и их магию.
Эона – шестнадцатилетняя девушка, ставшая первой за последние пятьсот лет заклинательницей драконов. Она – единственная надежда на спасение империи. Эоне и ее отважным товарищам предстоит пройти множество опасных испытаний, чтобы победить лорда Сетона и остановить его армию.
Элисон Гудман
Эона. Последняя заклинательница драконов
EONA: © Alison Goodman, 2011
Cover illustration © 2011 and design by Tony Sahara
© Эбауэр К. А., перевод на русский язык, 2017
© Издание на русском языке, перевод на русский язык, оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2017
* * *
Посвящается Рону
Предисловие
От учителя Прана – придворного библиотекаря и наставника его величества Киго, законного наследника императорского трона
Один мудрец как-то изрек: «Первой жертвой войны всегда становится истина». Потому я и решил записать сей правдивый рассказ о захвате императорского дворца и трона верховным лордом Сетоном на следующий день после смерти его брата, нашего высокочтимого Императора мира и гармонии.
Я был там во время безжалостного налета армии на дворец и видел, как гибли мои безоружные братья-евнухи. Видел, как взяли штурмом гарем, как пала имперская стража, как захватили правящую семью. И, на свое вечное горе, я видел, как верховный лорд Сетон самолично убил второго наследника, совсем еще младенца, и его мать. Во всеуслышание объявили, что принц Киго – первый наследник, помазанный Жемчужным императором перед этим варварским переворотом, – погиб в бою. Тело, однако, не нашли, и ходила молва, будто он сбежал с остатками своей гвардии. Боги, пусть это окажется правдой…
Я могу подтвердить слухи о том, что лорд Идо – заклинатель Дракона-крысы – в своем стремлении к власти поспособствовал убийству почти всех своих собратьев и их учеников. Я видел трупы, и все мы ощутили, как сотрясались земля и небеса – то наверняка была скорбь десяти осиротевших драконов. Теперь в живых остались лишь коварный лорд Идо и новый заклинатель Зеркального дракона, лорд Эон, которого заметили бегущим из дворца. Считается, что ученик лорда Идо, Диллон, тоже сумел скрыться. Неясно, разделяет ли он жажду власти своего господина, но если Диллон и вправду выжил, то, вероятно, очень скоро станет заклинателем Дракона-крысы. Лорд Идо пытался перехитрить верховного лорда Сетона, за что и угодил в имперскую темницу. Говорят, он не может воззвать к былым силам и ныне целиком во власти гнева верховного лорда.
Никто не знает, где лорд Эон. Я молюсь, чтобы он спрятался недалеко от столицы. Доподлинно известно, что он под защитой Рико, одного принадлежащие к элитной гвардии теней, и леди Делы, двоедушницы с телом мужчины и разумом женщины, о чьей находчивости при дворе ходят легенды. Остается надеяться, что вместе эти двое сумеют уберечь юного заклинателя.
Среди всех страхов и лжи, окутавших дворец, начали мелькать грязные шепотки, дескать, лорд Эон, брат-евнух, на самом деле девушка. Я видел нового лорда близко-близко, и в его тонких чертах и хрупком сложении нет ничего необычного для одного из нас – тех, кто принес себя в жертву в столь юном возрасте. Я упоминаю эту богомерзкую сплетню лишь для того, чтобы она не летела дальше по нашей израненной земле, сея еще большую панику.
Не ведаю, как империя сможет выжить лишь с двумя заклинателями, как они сумеют удержать стихии, особенно когда один из них – брошенный в темницу предатель, а второй – неподготовленный мальчишка. И хотя лорд Эон ловок и умен, ему не справиться с энергией земли в одиночку. Ведь прежде, чтобы питать наш мир, требовалась вся мощь одиннадцати заклинателей и их драконов. Когда двенадцатый – Зеркальный – дракон, пропавший пятьсот лет назад, вернулся и избрал лорда Эона, это восприняли как добрый знак, предвещающий удачу и новое могущество. Уповаю на это. Молюсь, чтобы возвращение Зеркального дракона в Круг двенадцати духов не стало предвестником нашего краха. Силы сопротивления уже давно сдерживали яростные подстрекания лорда Сетона к войне. Но теперь им придется сражаться с целой армией, а такая борьба разорвет нашу землю на куски.
Я постараюсь выслать это письмо из дворца. Если вы его прочли, прошу, расскажите правду всем и вся, где только сможете. А заодно помолитесь богине смерти за мою душу. Один из братьев-евнухов предал меня, нашептал лжеимператору о том, сколь близок я был с его племянником. Я загнан в угол в собственной библиотеке и, даже не зная ничего важного, вскоре стану лишь еще одним изувеченным телом на пути верховного лорда к Жемчужному императору и лорду Эону.
Записано Праном, сыном Микора, на двадцатый день нового года Дракона-крысы
Глава 1
Драконы рыдали.
Я смотрела на неспокойное серое море и пыталась сосредоточиться на тихом звуке, раздающемся в моей голове. Разгоралась уже третья заря после побега из осажденного дворца, и я вновь стояла на той же скале, чувствуя, как десять драконов оплакивают своих заклинателей. Обычно это был слабый вой, вторящий золотой песне моего Зеркального дракона. Но сегодня он усилился. Огрубел.
Возможно, десять духов почти справились со своим горем и возвращались к Кругу двенадцати. Я глубоко вдохнула и нырнула в пугающий омут внутреннего зрения. Море растворилось в хлынувшем потоке серебра, и суетный земной мир померк, сменившись пульсирующими цветами параллельного мира энергии. Лишь два зверя находились в своих небесных сферах надо мной: выгнувшийся от боли синий Дракон-крыса лорда Идо на северо-северо-западе и мой собственный красный дракон на востоке. Зеркальный дракон. Королева. Остальные десять еще не вернулись оттуда, где духи предавались скорби.
Зеркальный дракон повернула ко мне огромную голову – золотая жемчужина под ее подбородком сияла на фоне алой чешуи. Осторожно, я мысленно произнесла наше общее имя – Эона – и воззвала к ее силе. Ответ пришел тотчас же – прилив золотой энергии, пронзивший мое тело. Меня захлестнуло счастьем. Я упивалась нашей связью. И разрывалась между землей и небесами: вокруг меня все так же были море и скалы, и небо, и в то же время через омуты драконьих глаз я видела пляж, бесконечно накатывающие и отступающие волны песка. И по этому вихрящемуся радужному пейзажу сновали туда-сюда, исчезая и появляясь, серебристые точки хуа – энергии жизни. Глубоко во мне состоялась сладостная встреча – дух дракона безмолвно соприкоснулся с моим, оставив на языке пряный привкус корицы.
Внезапно насыщенный вкус пропал. Мы обе ощутили, как на нас надвигается стена необузданной энергии – стремительной и словно вопящей силы. Никогда прежде мы не испытывали такой боли. Она нанесла сокрушительный удар по нашей золотой связи и ослабила мое земное тело. Земля будто ушла из-под ног, и я попятилась на неровной скале. Зеркальный дракон закричала и вскинулась навстречу бурлящим волнам силы. Я не чувствовала опоры, не чувствовала ветра – ничего, кроме вихря от столкновения двух разъяренных энергий.
– Эона!
Голос. Далекий, встревоженный.
Невыносимое горе рвало на части мою связь с землей и небесами. Меня кружило, узы ума и тела трещали по швам. Нужно было возвращаться, пока жива.
– Эона! Что с тобой?
Голос Делы – якорь из материального мира. Я ухватилась за него и вырвала себя из ревущего круговорота. И вновь песок, море, солнце… Я согнулась пополам, отхаркивая горькую желчь с привкусом скорби – скорби десяти осиротевших драконов.
Они вернулись. И набросились на нас. Я отказывалась в это верить, в глубине души зная, что драконы не нападут на свою королеву. Но я ведь чувствовала именно хуа… Грудь сдавил новый страх. Возможно, так действует Нить жемчуга – оружие, вобравшее силу всех двенадцати драконов… оружие, порожденное смертью заклинателей. Всех, кроме одного.
Но это всего лишь байка, и я не последний оставшийся заклинатель. Дракон-крыса все еще в небесном круге, а значит, по крайней мере лорд Идо еще жив. Или же его ученик, Диллон. Я поежилась, чувствуя невесть откуда взявшуюся уверенность, что лорд Идо не умер. Казалось, он наблюдает за мной и ждет шанса вновь завладеть моей силой. Он верил в другую легенду про Нить жемчуга: будто союз его энергии и тела с моими и создаст оружие. Надо сказать, лорд Идо почти преуспел в воплощении своих идей. Порой я все еще чувствовала его железную хватку на запястье.
– Что с тобой? – вновь спросила Дела, замершая на вершине крутой тропы.
Она не могла видеть или ощущать драконов, но знала, что что-то не так. Я подняла дрожащую руку, надеясь, что Дела не заметит охватившего меня ужаса:
– Все хорошо.
И тем не менее я оставила своего дракона в одиночку противостоять чужому горю. Конечно, я мало чем могла помочь, но не бросать же ее. Собрав остатки мужества и глубоко вдохнув, я вновь сосредоточилась на внутреннем зрении и погрузилась обратно в мир энергии.
Грохот столкновения, вихрящийся хаос – все исчезло. Небосклон опять омывали мягкие волны цвета драгоценных камней. Зеркальный дракон невозмутимо посмотрела на меня, пытаясь окутать мой дух заботой. Мне хотелось ощутить ее тепло, но я не дала связи установиться. Если наше общение каким-то образом выманило скорбящих драконов из изгнания, рисковать нельзя. Я едва могла управлять силой собственного зверя, что говорить о еще десяти, к тому же объятых агонией после жестокого убийства их заклинателей. И если теперь они, затаившись, ждут каждого нашего единения, нужно найти способ справиться с их горем, иначе мне никогда не познать искусство заклинателя, никогда не научиться повелевать стихиями и питать землю.
Синий дракон на северо-северо-западе все так же извивался в муках. Вчера я попыталась воззвать к нему, как сделала во дворце, но на сей раз он не ответил. Я наверняка знала, кто виновен в боли несчастного зверя. Лорд Идо. Виновник боли всех нас.
Я со вздохом оттолкнулась от энергетического мира. Пульсирующие цвета вновь уступили место твердым формам, сияющему над пляжем солнцу и приближающейся фигуре Делы. Даже в одежде рыбака и с рукой на перевязи, она вышагивала как придворная дама, грациозно покачиваясь, что совсем не вязалось с ее грубыми штанами и туникой. Казалось бы, что может быть проще для оборотной – мужчины, решившего жить как женщина, – чем в целях маскировки вернуться к мужским нарядам и привычкам. Но нет. Впрочем, мне ли судить? Я четыре года притворялась мальчишкой и теперь чувствовала себя крайне неловко в девичьем облике. Я смотрела на торопливую поступь Делы по песку, на ее элегантную осанку – и думала, что настолько женственной мне никогда не стать.
Я двинулась Деле навстречу, ступая легко и ровно, отчего сердце пело. Связь с Зеркальным драконом исцелила мое увечное бедро. Я могла ходить и бегать без боли, не хромая. Вот только выпало мне не так уж много случаев отпраздновать сей чудесный дар: одно утро я просто носилась по пляжу, сопровождая каждый шаг восторженным криком, а еще были крошечные мгновения вроде этого – стремительные и греховные минуты радости среди моря страха и отчаяния.
Дела почти бегом добралась до меня и под конец запнулась, разом растеряв все свое самообладание.
Я поймала ее протянутую руку:
– Ему стало хуже?
И прочла ответ по ее бледному лицу и покрасневшим глазам. Наш друг Рико умирал.
– Мастер Тозай говорит, что содержимое кишечника просочилось в тело, отравляя его.
Я знала, что травмы Рико ужасны, но не верила, что он им поддастся. Он всегда был таким сильным. Как один из теней, элитной гвардии евнухов, призванной защищать императорскую семью, Рико обычно черпал силы и мужскую энергию из ежедневной дозы солнечного корня. Возможно, несколько дней без наркотика ослабили его, мешая исцелению. До переворота я и сама не раз принимала корень, ошибочно полагая, будто он поможет мне соединиться с драконом. В итоге он, наоборот, лишь подавил мою женскую энергию. А еще сдерживал мои лунные дни, так что три дня назад, едва я отказалась от корня, началось кровотечение. Потеря столь сильного наркотика, несомненно, стала тяжелым ударом для израненного тела Рико.
Я посмотрела на грузные тучи, собравшиеся на горизонте – явно следствие драконьей смуты, – и вздрогнула, когда теплый утренний бриз превратился в порывы ледяного ветра. Скоро придет еще больше дождей, больше наводнений, больше разрушительных землетрясений. И поскольку лорд Идо убил остальных заклинателей, все это уже не исправить силой драконов.
– Тозай настаивает, чтобы мы бросили Рико и двинулись дальше, – тихо произнесла Дела, – пока люди Сетона не явились.
В ее горле клокотали рыдания. Дела сняла огромную черную жемчужину, что свисала с золотой булавки, пронизывающей кожу на шее, – знак оборотности. Украшение слишком бросалось в глаза, но я понимала, что для Делы крайне болезненно лишиться символа своей истинной двойной души. Хотя эта боль ничто в сравнении со страданиями, которые ждут ее, если нам придется оставить Рико.
– Мы не можем его бросить, – сказала я.
Большой островитянин изо всех сил защищал меня от лорда Идо. И даже, будучи тяжело раненным, вывел нас из осажденного дворца под укрытие сопротивления. Нет, нельзя бросать Рико. Но и тащить за собой тоже.
Дела обхватила руками свои хрупкие плечи, словно баюкая собственное отчаяние. Без формального придворного грима ее угловатые черты больше напоминали мужские, а вот темные глаза, полные боли, принадлежали женщине – женщине, вынужденной выбирать между любовью и долгом. Я никогда не любила столь самоотверженно. Судя по тому, что я видела, это приносит одни страдания.
– Мы должны уходить, – вздохнула Дела. – Тебе нельзя здесь оставаться, – слишком опасно. И нужно найти Жемчужного императора. Без твоей силы ему не одолеть Сетона.
Моя сила… передаваемая по женской линии крови, единственная наследуемая сила заклинателя в Круге двенадцати. На нее возлагалось столько надежд, и все же я до сих пор не обучена. По-прежнему не могу ею управлять. Я погладила маленький красный фолиант, привязанный к моей руке нитью черного жемчуга. Камни под пальцами зашевелились, прижимаясь теснее. По крайней мере, у меня остался дневник моей прародительницы-заклинателя – Кинры. Каждую ночь Дела пыталась перевести женский алфавит – тайный письменный язык женщин. Пока процесс шел медленно. Не только потому, что записи велись на древнем наречии, но и потому, что многие из них оказались зашифрованы. Я надеялась, что вскоре Дела отыщет ключ и прочтет о союзе Кинры с Зеркальным драконом. Мне были необходимы советы заклинателя, пусть даже полученные из старинного дневника. А еще я нуждалась в напутствии: если я направлю свои силы, чтобы помочь Киго отвоевать законный трон, то не нарушу ли тем самым завет о службе? Древний договор запрещал использовать мощь драконов в сражениях.
– Ты видела имперский указ? – спросила я, отложив свои опасения. – Сетон уже величает себя Императором драконов, хотя есть еще девять дней для законных притязаний.
Дела кивнула:
– Он объявил, что оба сына старого императора мертвы. – Я слышала сомнения в ее голосе. – Что, если это правда?
– Нет, – быстро ответила я.
Мы обе видели, как верховный лорд Сетон убил своего маленького племянника и его мать. Но другой его племянник, восемнадцатилетний истинный наследник трона, сбежал. Я наблюдала, как он в окружении гвардейцев мчался прочь, в безопасное место.
Дела закусила губу.
– Откуда в тебе такая уверенность, что Жемчужный император еще жив? – спросила она.
Я не была уверена, но мысль о том, что Сетон отыскал и убил Киго, слишком пугала.
– Иначе мы бы услышали дурные вести – шпионская сеть Тозая широка, – прошептала я.
– И все же эта сеть не нашла наследника, – заметила Дела. – А Рико…
Она резко отвернулась, будто это порыв ветра вызвал слезы в ее глазах.
Только Рико знал, где его соратники из имперской гвардии спрятали Жемчужного императора. Всегда осторожный, он не поделился сведениями, а теперь кровавая лихорадка окончательно затуманила его разум.
– Мы могли бы спросить его снова, – предложила я. – Вдруг он нас узнает? Я слышала, что у больных нередко случаются просветления перед…
– Смертью? – закончила Дела.
Я разделяла ее горе, но ответила:
– Да.
Дела воззрилась на меня, разъяренная моим отказом от надежды, но вскоре склонила голову:
– Нужно идти к нему. Тозай сказал, что времени осталось немного.
Я последний раз окинула взглядом тяжелые тучи, затем подобрала свои громоздкие юбки и поднялась по тропинке за Делой, тайком урвав еще несколько мгновений приглушенной радости от каждого уверенного и твердого шага.
Крепкий, выбеленный непогодой дом рыбака был нашим пристанищем вот уже несколько дней. Благодаря его изолированному положению, отсюда открывался прекрасный обзор, так что мы с легкостью узнавали о любых гостях, прибывших как по морю, так и по суше. На вершине тропы я остановилась отдышаться и посмотрела на отдаленный поселок. Небольшие рыбацкие лодки уже выходили в море, с представителем сопротивления на каждой, дабы зорко выслеживать военные корабли Сетона.
– Приготовься, – сказала Дела, когда мы приблизились к дому. – Ухудшения были стремительными.
Вчера я сидела с Рико до полуночи и думала, что островитянин неплохо держится. Но всем известно, что предрассветные призрачные часы для больных страшнее всего – одиночество лишь помогает демонам, жаждущим испить незащищенную жизненную силу. Дела взяла на себя утреннее время, но, похоже, даже ее любящее сердце не сумело побороть тьму.
Дела слегка попятилась, а я отодвинула красные флаги удачи, оберегавшие дверной проем, и шагнула в комнату. Деревенский священник все так же стоял на коленях в дальнем углу, но уже не молил о здравии. Теперь он взывал к Шоле, богине смерти, и покрыл свое одеяние грубой белой мантией, отдавая дань королеве потустороннего мира. Бумажный фонарик раскачивался на красном шнурке, зажатом в его сложенных ладонях, и мелькающее пятно света то и дело выхватывало из темноты лица тех, кто собрался вокруг Рико. Мастер Тозай, его старшая дочь Вида и верный уродливый Солли. Я закашлялась, поперхнувшись гвоздичными благовониями вперемешку с запахом рвоты и испражнений.
В жутковатом качающемся свете фонаря я попыталась рассмотреть фигуру на низком соломенном матраце. И взмолилась: «Не сейчас, еще рано». Но должна была попрощаться.
Я услышала прерывистое дыхание Рико даже прежде, чем увидела, как невероятно быстро вздымается и опадает его грудь. Его раздели, оставив лишь набедренную повязку; темная кожа стала серой и будто восковой, а мышечный каркас истощился и казался хрупким.
Элисон Гудман
Dragons (РИПОЛ)Эона #2
Продолжение бестселлера The New York Times! Великолепное, захватывающее, динамичное фэнтези, переведенное на 18 языков мира.
Императорский дворец захвачен. На трон вступил вероломный лорд Сетон. Новый правитель собирается отыскать загадочный черный фолиант и уничтожить с его помощью повелителей драконов и их магию.
Эона – шестнадцатилетняя девушка, ставшая первой за последние пятьсот лет заклинательницей драконов. Она – единственная надежда на спасение империи. Эоне и ее отважным товарищам предстоит пройти множество опасных испытаний, чтобы победить лорда Сетона и остановить его армию.
Элисон Гудман
Эона. Последняя заклинательница драконов
EONA: © Alison Goodman, 2011
Cover illustration © 2011 and design by Tony Sahara
© Эбауэр К. А., перевод на русский язык, 2017
© Издание на русском языке, перевод на русский язык, оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2017
* * *
Посвящается Рону
Предисловие
От учителя Прана – придворного библиотекаря и наставника его величества Киго, законного наследника императорского трона
Один мудрец как-то изрек: «Первой жертвой войны всегда становится истина». Потому я и решил записать сей правдивый рассказ о захвате императорского дворца и трона верховным лордом Сетоном на следующий день после смерти его брата, нашего высокочтимого Императора мира и гармонии.
Я был там во время безжалостного налета армии на дворец и видел, как гибли мои безоружные братья-евнухи. Видел, как взяли штурмом гарем, как пала имперская стража, как захватили правящую семью. И, на свое вечное горе, я видел, как верховный лорд Сетон самолично убил второго наследника, совсем еще младенца, и его мать. Во всеуслышание объявили, что принц Киго – первый наследник, помазанный Жемчужным императором перед этим варварским переворотом, – погиб в бою. Тело, однако, не нашли, и ходила молва, будто он сбежал с остатками своей гвардии. Боги, пусть это окажется правдой…
Я могу подтвердить слухи о том, что лорд Идо – заклинатель Дракона-крысы – в своем стремлении к власти поспособствовал убийству почти всех своих собратьев и их учеников. Я видел трупы, и все мы ощутили, как сотрясались земля и небеса – то наверняка была скорбь десяти осиротевших драконов. Теперь в живых остались лишь коварный лорд Идо и новый заклинатель Зеркального дракона, лорд Эон, которого заметили бегущим из дворца. Считается, что ученик лорда Идо, Диллон, тоже сумел скрыться. Неясно, разделяет ли он жажду власти своего господина, но если Диллон и вправду выжил, то, вероятно, очень скоро станет заклинателем Дракона-крысы. Лорд Идо пытался перехитрить верховного лорда Сетона, за что и угодил в имперскую темницу. Говорят, он не может воззвать к былым силам и ныне целиком во власти гнева верховного лорда.
Никто не знает, где лорд Эон. Я молюсь, чтобы он спрятался недалеко от столицы. Доподлинно известно, что он под защитой Рико, одного принадлежащие к элитной гвардии теней, и леди Делы, двоедушницы с телом мужчины и разумом женщины, о чьей находчивости при дворе ходят легенды. Остается надеяться, что вместе эти двое сумеют уберечь юного заклинателя.
Среди всех страхов и лжи, окутавших дворец, начали мелькать грязные шепотки, дескать, лорд Эон, брат-евнух, на самом деле девушка. Я видел нового лорда близко-близко, и в его тонких чертах и хрупком сложении нет ничего необычного для одного из нас – тех, кто принес себя в жертву в столь юном возрасте. Я упоминаю эту богомерзкую сплетню лишь для того, чтобы она не летела дальше по нашей израненной земле, сея еще большую панику.
Не ведаю, как империя сможет выжить лишь с двумя заклинателями, как они сумеют удержать стихии, особенно когда один из них – брошенный в темницу предатель, а второй – неподготовленный мальчишка. И хотя лорд Эон ловок и умен, ему не справиться с энергией земли в одиночку. Ведь прежде, чтобы питать наш мир, требовалась вся мощь одиннадцати заклинателей и их драконов. Когда двенадцатый – Зеркальный – дракон, пропавший пятьсот лет назад, вернулся и избрал лорда Эона, это восприняли как добрый знак, предвещающий удачу и новое могущество. Уповаю на это. Молюсь, чтобы возвращение Зеркального дракона в Круг двенадцати духов не стало предвестником нашего краха. Силы сопротивления уже давно сдерживали яростные подстрекания лорда Сетона к войне. Но теперь им придется сражаться с целой армией, а такая борьба разорвет нашу землю на куски.
Я постараюсь выслать это письмо из дворца. Если вы его прочли, прошу, расскажите правду всем и вся, где только сможете. А заодно помолитесь богине смерти за мою душу. Один из братьев-евнухов предал меня, нашептал лжеимператору о том, сколь близок я был с его племянником. Я загнан в угол в собственной библиотеке и, даже не зная ничего важного, вскоре стану лишь еще одним изувеченным телом на пути верховного лорда к Жемчужному императору и лорду Эону.
Записано Праном, сыном Микора, на двадцатый день нового года Дракона-крысы
Глава 1
Драконы рыдали.
Я смотрела на неспокойное серое море и пыталась сосредоточиться на тихом звуке, раздающемся в моей голове. Разгоралась уже третья заря после побега из осажденного дворца, и я вновь стояла на той же скале, чувствуя, как десять драконов оплакивают своих заклинателей. Обычно это был слабый вой, вторящий золотой песне моего Зеркального дракона. Но сегодня он усилился. Огрубел.
Возможно, десять духов почти справились со своим горем и возвращались к Кругу двенадцати. Я глубоко вдохнула и нырнула в пугающий омут внутреннего зрения. Море растворилось в хлынувшем потоке серебра, и суетный земной мир померк, сменившись пульсирующими цветами параллельного мира энергии. Лишь два зверя находились в своих небесных сферах надо мной: выгнувшийся от боли синий Дракон-крыса лорда Идо на северо-северо-западе и мой собственный красный дракон на востоке. Зеркальный дракон. Королева. Остальные десять еще не вернулись оттуда, где духи предавались скорби.
Зеркальный дракон повернула ко мне огромную голову – золотая жемчужина под ее подбородком сияла на фоне алой чешуи. Осторожно, я мысленно произнесла наше общее имя – Эона – и воззвала к ее силе. Ответ пришел тотчас же – прилив золотой энергии, пронзивший мое тело. Меня захлестнуло счастьем. Я упивалась нашей связью. И разрывалась между землей и небесами: вокруг меня все так же были море и скалы, и небо, и в то же время через омуты драконьих глаз я видела пляж, бесконечно накатывающие и отступающие волны песка. И по этому вихрящемуся радужному пейзажу сновали туда-сюда, исчезая и появляясь, серебристые точки хуа – энергии жизни. Глубоко во мне состоялась сладостная встреча – дух дракона безмолвно соприкоснулся с моим, оставив на языке пряный привкус корицы.
Внезапно насыщенный вкус пропал. Мы обе ощутили, как на нас надвигается стена необузданной энергии – стремительной и словно вопящей силы. Никогда прежде мы не испытывали такой боли. Она нанесла сокрушительный удар по нашей золотой связи и ослабила мое земное тело. Земля будто ушла из-под ног, и я попятилась на неровной скале. Зеркальный дракон закричала и вскинулась навстречу бурлящим волнам силы. Я не чувствовала опоры, не чувствовала ветра – ничего, кроме вихря от столкновения двух разъяренных энергий.
– Эона!
Голос. Далекий, встревоженный.
Невыносимое горе рвало на части мою связь с землей и небесами. Меня кружило, узы ума и тела трещали по швам. Нужно было возвращаться, пока жива.
– Эона! Что с тобой?
Голос Делы – якорь из материального мира. Я ухватилась за него и вырвала себя из ревущего круговорота. И вновь песок, море, солнце… Я согнулась пополам, отхаркивая горькую желчь с привкусом скорби – скорби десяти осиротевших драконов.
Они вернулись. И набросились на нас. Я отказывалась в это верить, в глубине души зная, что драконы не нападут на свою королеву. Но я ведь чувствовала именно хуа… Грудь сдавил новый страх. Возможно, так действует Нить жемчуга – оружие, вобравшее силу всех двенадцати драконов… оружие, порожденное смертью заклинателей. Всех, кроме одного.
Но это всего лишь байка, и я не последний оставшийся заклинатель. Дракон-крыса все еще в небесном круге, а значит, по крайней мере лорд Идо еще жив. Или же его ученик, Диллон. Я поежилась, чувствуя невесть откуда взявшуюся уверенность, что лорд Идо не умер. Казалось, он наблюдает за мной и ждет шанса вновь завладеть моей силой. Он верил в другую легенду про Нить жемчуга: будто союз его энергии и тела с моими и создаст оружие. Надо сказать, лорд Идо почти преуспел в воплощении своих идей. Порой я все еще чувствовала его железную хватку на запястье.
– Что с тобой? – вновь спросила Дела, замершая на вершине крутой тропы.
Она не могла видеть или ощущать драконов, но знала, что что-то не так. Я подняла дрожащую руку, надеясь, что Дела не заметит охватившего меня ужаса:
– Все хорошо.
И тем не менее я оставила своего дракона в одиночку противостоять чужому горю. Конечно, я мало чем могла помочь, но не бросать же ее. Собрав остатки мужества и глубоко вдохнув, я вновь сосредоточилась на внутреннем зрении и погрузилась обратно в мир энергии.
Грохот столкновения, вихрящийся хаос – все исчезло. Небосклон опять омывали мягкие волны цвета драгоценных камней. Зеркальный дракон невозмутимо посмотрела на меня, пытаясь окутать мой дух заботой. Мне хотелось ощутить ее тепло, но я не дала связи установиться. Если наше общение каким-то образом выманило скорбящих драконов из изгнания, рисковать нельзя. Я едва могла управлять силой собственного зверя, что говорить о еще десяти, к тому же объятых агонией после жестокого убийства их заклинателей. И если теперь они, затаившись, ждут каждого нашего единения, нужно найти способ справиться с их горем, иначе мне никогда не познать искусство заклинателя, никогда не научиться повелевать стихиями и питать землю.
Синий дракон на северо-северо-западе все так же извивался в муках. Вчера я попыталась воззвать к нему, как сделала во дворце, но на сей раз он не ответил. Я наверняка знала, кто виновен в боли несчастного зверя. Лорд Идо. Виновник боли всех нас.
Я со вздохом оттолкнулась от энергетического мира. Пульсирующие цвета вновь уступили место твердым формам, сияющему над пляжем солнцу и приближающейся фигуре Делы. Даже в одежде рыбака и с рукой на перевязи, она вышагивала как придворная дама, грациозно покачиваясь, что совсем не вязалось с ее грубыми штанами и туникой. Казалось бы, что может быть проще для оборотной – мужчины, решившего жить как женщина, – чем в целях маскировки вернуться к мужским нарядам и привычкам. Но нет. Впрочем, мне ли судить? Я четыре года притворялась мальчишкой и теперь чувствовала себя крайне неловко в девичьем облике. Я смотрела на торопливую поступь Делы по песку, на ее элегантную осанку – и думала, что настолько женственной мне никогда не стать.
Я двинулась Деле навстречу, ступая легко и ровно, отчего сердце пело. Связь с Зеркальным драконом исцелила мое увечное бедро. Я могла ходить и бегать без боли, не хромая. Вот только выпало мне не так уж много случаев отпраздновать сей чудесный дар: одно утро я просто носилась по пляжу, сопровождая каждый шаг восторженным криком, а еще были крошечные мгновения вроде этого – стремительные и греховные минуты радости среди моря страха и отчаяния.
Дела почти бегом добралась до меня и под конец запнулась, разом растеряв все свое самообладание.
Я поймала ее протянутую руку:
– Ему стало хуже?
И прочла ответ по ее бледному лицу и покрасневшим глазам. Наш друг Рико умирал.
– Мастер Тозай говорит, что содержимое кишечника просочилось в тело, отравляя его.
Я знала, что травмы Рико ужасны, но не верила, что он им поддастся. Он всегда был таким сильным. Как один из теней, элитной гвардии евнухов, призванной защищать императорскую семью, Рико обычно черпал силы и мужскую энергию из ежедневной дозы солнечного корня. Возможно, несколько дней без наркотика ослабили его, мешая исцелению. До переворота я и сама не раз принимала корень, ошибочно полагая, будто он поможет мне соединиться с драконом. В итоге он, наоборот, лишь подавил мою женскую энергию. А еще сдерживал мои лунные дни, так что три дня назад, едва я отказалась от корня, началось кровотечение. Потеря столь сильного наркотика, несомненно, стала тяжелым ударом для израненного тела Рико.
Я посмотрела на грузные тучи, собравшиеся на горизонте – явно следствие драконьей смуты, – и вздрогнула, когда теплый утренний бриз превратился в порывы ледяного ветра. Скоро придет еще больше дождей, больше наводнений, больше разрушительных землетрясений. И поскольку лорд Идо убил остальных заклинателей, все это уже не исправить силой драконов.
– Тозай настаивает, чтобы мы бросили Рико и двинулись дальше, – тихо произнесла Дела, – пока люди Сетона не явились.
В ее горле клокотали рыдания. Дела сняла огромную черную жемчужину, что свисала с золотой булавки, пронизывающей кожу на шее, – знак оборотности. Украшение слишком бросалось в глаза, но я понимала, что для Делы крайне болезненно лишиться символа своей истинной двойной души. Хотя эта боль ничто в сравнении со страданиями, которые ждут ее, если нам придется оставить Рико.
– Мы не можем его бросить, – сказала я.
Большой островитянин изо всех сил защищал меня от лорда Идо. И даже, будучи тяжело раненным, вывел нас из осажденного дворца под укрытие сопротивления. Нет, нельзя бросать Рико. Но и тащить за собой тоже.
Дела обхватила руками свои хрупкие плечи, словно баюкая собственное отчаяние. Без формального придворного грима ее угловатые черты больше напоминали мужские, а вот темные глаза, полные боли, принадлежали женщине – женщине, вынужденной выбирать между любовью и долгом. Я никогда не любила столь самоотверженно. Судя по тому, что я видела, это приносит одни страдания.
– Мы должны уходить, – вздохнула Дела. – Тебе нельзя здесь оставаться, – слишком опасно. И нужно найти Жемчужного императора. Без твоей силы ему не одолеть Сетона.
Моя сила… передаваемая по женской линии крови, единственная наследуемая сила заклинателя в Круге двенадцати. На нее возлагалось столько надежд, и все же я до сих пор не обучена. По-прежнему не могу ею управлять. Я погладила маленький красный фолиант, привязанный к моей руке нитью черного жемчуга. Камни под пальцами зашевелились, прижимаясь теснее. По крайней мере, у меня остался дневник моей прародительницы-заклинателя – Кинры. Каждую ночь Дела пыталась перевести женский алфавит – тайный письменный язык женщин. Пока процесс шел медленно. Не только потому, что записи велись на древнем наречии, но и потому, что многие из них оказались зашифрованы. Я надеялась, что вскоре Дела отыщет ключ и прочтет о союзе Кинры с Зеркальным драконом. Мне были необходимы советы заклинателя, пусть даже полученные из старинного дневника. А еще я нуждалась в напутствии: если я направлю свои силы, чтобы помочь Киго отвоевать законный трон, то не нарушу ли тем самым завет о службе? Древний договор запрещал использовать мощь драконов в сражениях.
– Ты видела имперский указ? – спросила я, отложив свои опасения. – Сетон уже величает себя Императором драконов, хотя есть еще девять дней для законных притязаний.
Дела кивнула:
– Он объявил, что оба сына старого императора мертвы. – Я слышала сомнения в ее голосе. – Что, если это правда?
– Нет, – быстро ответила я.
Мы обе видели, как верховный лорд Сетон убил своего маленького племянника и его мать. Но другой его племянник, восемнадцатилетний истинный наследник трона, сбежал. Я наблюдала, как он в окружении гвардейцев мчался прочь, в безопасное место.
Дела закусила губу.
– Откуда в тебе такая уверенность, что Жемчужный император еще жив? – спросила она.
Я не была уверена, но мысль о том, что Сетон отыскал и убил Киго, слишком пугала.
– Иначе мы бы услышали дурные вести – шпионская сеть Тозая широка, – прошептала я.
– И все же эта сеть не нашла наследника, – заметила Дела. – А Рико…
Она резко отвернулась, будто это порыв ветра вызвал слезы в ее глазах.
Только Рико знал, где его соратники из имперской гвардии спрятали Жемчужного императора. Всегда осторожный, он не поделился сведениями, а теперь кровавая лихорадка окончательно затуманила его разум.
– Мы могли бы спросить его снова, – предложила я. – Вдруг он нас узнает? Я слышала, что у больных нередко случаются просветления перед…
– Смертью? – закончила Дела.
Я разделяла ее горе, но ответила:
– Да.
Дела воззрилась на меня, разъяренная моим отказом от надежды, но вскоре склонила голову:
– Нужно идти к нему. Тозай сказал, что времени осталось немного.
Я последний раз окинула взглядом тяжелые тучи, затем подобрала свои громоздкие юбки и поднялась по тропинке за Делой, тайком урвав еще несколько мгновений приглушенной радости от каждого уверенного и твердого шага.
Крепкий, выбеленный непогодой дом рыбака был нашим пристанищем вот уже несколько дней. Благодаря его изолированному положению, отсюда открывался прекрасный обзор, так что мы с легкостью узнавали о любых гостях, прибывших как по морю, так и по суше. На вершине тропы я остановилась отдышаться и посмотрела на отдаленный поселок. Небольшие рыбацкие лодки уже выходили в море, с представителем сопротивления на каждой, дабы зорко выслеживать военные корабли Сетона.
– Приготовься, – сказала Дела, когда мы приблизились к дому. – Ухудшения были стремительными.
Вчера я сидела с Рико до полуночи и думала, что островитянин неплохо держится. Но всем известно, что предрассветные призрачные часы для больных страшнее всего – одиночество лишь помогает демонам, жаждущим испить незащищенную жизненную силу. Дела взяла на себя утреннее время, но, похоже, даже ее любящее сердце не сумело побороть тьму.
Дела слегка попятилась, а я отодвинула красные флаги удачи, оберегавшие дверной проем, и шагнула в комнату. Деревенский священник все так же стоял на коленях в дальнем углу, но уже не молил о здравии. Теперь он взывал к Шоле, богине смерти, и покрыл свое одеяние грубой белой мантией, отдавая дань королеве потустороннего мира. Бумажный фонарик раскачивался на красном шнурке, зажатом в его сложенных ладонях, и мелькающее пятно света то и дело выхватывало из темноты лица тех, кто собрался вокруг Рико. Мастер Тозай, его старшая дочь Вида и верный уродливый Солли. Я закашлялась, поперхнувшись гвоздичными благовониями вперемешку с запахом рвоты и испражнений.
В жутковатом качающемся свете фонаря я попыталась рассмотреть фигуру на низком соломенном матраце. И взмолилась: «Не сейчас, еще рано». Но должна была попрощаться.
Я услышала прерывистое дыхание Рико даже прежде, чем увидела, как невероятно быстро вздымается и опадает его грудь. Его раздели, оставив лишь набедренную повязку; темная кожа стала серой и будто восковой, а мышечный каркас истощился и казался хрупким.