– Папа три месяца стажировался у Жданова, а мы с мамой оставались в Москве. Я вообще, кроме Ялты и дачи, ничего не видела.

Спектакль с четырьмя антрактами затянулся до позднего вечера, тем не менее Олег пригласил девушку отужинать в ресторане. Заехали в «Метрополь», немного поели без капли спиртного, зато натанцевались всласть. Вернулись к полуночи, поджидавший у калитки дворник молча пропустил девушку и перед носом Олега демонстративно лязгнул замком.

Мария Васильевна с утра поставила на прикроватный столик кофейник и тосты с сыром. Затем поочередно изображала то ласковую нянечку, то любящую бабушку. В довершение дел села за руль и довезла до корпуса Боевого подразделения Оперативного отдела. У дверей стряхнула с кителя невидимую соринку, перекрестила и отдала ключи от машины. Олег изо всех сил старался сохранять невозмутимость – ясное дело, девушку дома допросили, а резюме сообщили по телефону.

– Переписывайте автобиографию, немедленно! – потребовали в парткоме.

– Зачем? – удивился Олег. – Написано аккуратно, без помарок.

– При чем здесь помарки?! Вы из рабочих, а написали из служащих! Переписывайте!

– Отец был военным летчиком, а мать военврачом, значит, из служащих.

– На момент вашего рождения отец работал на заводе, а мать – на прядильной фабрике. Быстро переписывайте!

По коммунистической догматике, партия должна состоять из рабочих, а служащие всего лишь прослойка. Функционеры строго следили за правильным соотношением передовой части общества к примкнувшим под знамена пролетариата. Маразм понятен всем, но таковы установленные властью правила. Олег поблагодарил за разъяснение и изобразил на лице раскаяние.


* * *

Партсобрание назначили на обеденный перерыв. Олег с непривычной робостью вошел в Ленинскую комнату и послушно сел на указанное место в первом ряду. Коммунисты собрались словно по тревоге, парторг скороговоркой зачитал повестку из двух пунктов и осекся. Судя по пробежавшему по рядам напряженному шушуканью, в комнату вошел некто важный. Выдержав почтительную паузу, парторг зачитал подписанное Олегом заявление, затем приложенную «автобиографию» и спросил:

– У кого будут вопросы к кандидату?

В задних рядах кто-то громко кашлянул и спросил:

– Что значит «незаконченное высшее образование»? Где учился и почему не закончил?

Олег встал спиной к столу президиума и бодро ответил:

– Учился в Автодорожном институте НКВД, с последнего курса направили в освобожденные районы Белоруссии для укрепления комсомольского актива.

– А конкретнее, чем занимались?

– Был третьим секретарем Пинского обкома комсомола.

Он ничего не приврал. В личном деле стаж комсомольского руководителя записан от даты вручения направления в Нарвском райкоме до начала службы в армии. В задних рядах встал генерал, одернул китель и направился к председательскому столу. Отец Вали! Олег застыл ледяной статуей и неожиданно оказался в товарищеских объятиях с громогласным резюме:

– Наш человек! Партии нужны отважные, проверенные в боях коммунисты!

Парторг с отвисшей челюстью проводил взглядом удаляющуюся спину, а когда закрылась дверь, сглотнул слюну и сипло сказал:

– Поступило предложение принять. Другие предложения есть? Ставим на голосование.

Вторым вопросом повестки стоял самоотчет одного из старших кураторов. Он скороговоркой доложил о достигнутых успехах и посетовал на трудности с выполнением задания по секретному прибору для кораблей Кригсмарине. Завод, где изготовляли приборы, оказался под строжайшим режимом, с кораблестроительных верфей тоже не вынести. Олегу сидеть бы да молчать, но он не сдержался от замечания:

– Можно перехватить во время транспортировки.

– Думали, но нужное нам устройство перевозят железной дорогой.

– Узнать номер вагона и вытащить на маневровой станции.

– Получил? Учись у подрастающей смены! – со смешком заявил парторг. – Так и запишем. Собрание закрыто.

Почти все из присутствующих сочли своим долгом поздравить и пожать Олегу руку. Когда подошел Петр Николаевич, Олег тихо спросил:

– Что за генерал меня обнимал?

– Большой человек, начальник Главного политического управления и член Политбюро.

Валя, конечно же, милая девушка, но от такого папани лучше держаться подальше. Семейная жизнь под диктовку всесильного тестя хороша в мечтах, в реальности это хуже пожизненной каторги.

– Я начальник Первого отдела, – представился незаметно подошедший майор пенсионного возраста, – пошли учиться!

Олег нисколько не сомневался, что занятия займут несколько дней. Каким бы ни был принцип шифрования, освоить его в несколько минут априори не получится. Реальность поразила невероятной простотой и невозможностью расшифровать даже с помощью сверхмощного компьютера. Группа цифр могла заключать в себе один-единственный знак или законченную фразу. При этом передаваемое сообщение было не текстом, а его адресом.


* * *

Суть задания оказалась предельно простой: Белый был связником, а Олег – телохранителем. Как командир маленькой группы, он обязан сопроводить напарника к месту встречи и обеспечить безопасность во время передачи документов. Затем целым и невредимым доставить обратно. Олег уже получил небольшой опыт в данной сфере и понимал сложность и ответственность возложенных на него обязанностей.

Регулярные пуски ракет с морского пляжа острова Узедом не могли остаться незамеченными. Самолет-разведчик англичан сфотографировал ракету на стартовом столе, и авиация союзников приступила к регулярным налетам. Бомбы перепахали двухкилометровый клочок земли, руины жилых и служебных строений занесло песком. Тем не менее немцы с маниакальным упорством продолжали испытательные пуски.

На самом деле научно-исследовательский центр с испытательным полигоном находились на острове Рюген, куда якобы летели запущенные с Узедома ракеты. Раз в месяц персонал получал суточный отдых и организованно выезжал в близлежащий город. Именно там и происходил обмен информацией агента со связниками.

На первый взгляд вроде бы просто, но для знающего человека операция выглядела почти невыполнимой. Беда в том, что Штральзунд был центром военной промышленности Рейха. На верфях строились подводные лодки, на заводах изготавливали двигатели, турбины и прочую аппаратуру.

Петр Николаевич расстелил на столе план города:

– Союзники регулярно бомбят верфь с достроечными причалами. Прилегающие городские кварталы превращены в руины.

– Мой предшественник предпочитал отсиживаться в них? – предположил Олег.

– Да, и группа нарвалась на патруль.

– Где в городе самое демократичное место?

– Вокзал и почта, там всегда многолюдно, но полиция сразу вычислит досужего человека.

– Мы люди занятые, – усмехнулся Олег.


* * *

Разгоняя крикливых чаек, гидросамолет летел над самой водой. Для неспециалиста может показаться странным, но тихоходные довоенные самолеты оказались самым безопасным средством доставки разведчиков в тыл. Малая высота исключала атаку сверху, а отличная маневренность позволяла уклониться от удара сзади. Причем в таком варианте истребитель серьезно рисковал быть сбитым.

Летающая лодка ГСТ изначально создавалась для поиска и спасения сбитых над морем летчиков. Конструкторы предусмотрели особые крепления для перевозки раненых на носилках. Широкая дверь с трапом позволяли быстро спустить на воду надувную лодку. Четыре точки обороны полностью перекрывали сферу вокруг самолета. Но главным достоинством был радиус действия, которому мог позавидовать любой бомбардировщик дальней авиации.

– Приготовься, скоро высаживаемся, – предупредил Белый.

Олег глянул в иллюминатор, но, кроме воды, ничего не увидел. Тем не менее гул двигателей заметно снизился, и он помог стрелку подтащить к двери надувную лодку. Резкий толчок от касания с водой отбросил обоих на пол, стрелок рассерженно выругался и открыл дверь. Разведчики перебрались в утлое плавсредство и погребли к крошечному скалистому островку с корявой сосенкой на макушке.

– Глубина у берега метров пятьдесят, – предупредил Белый. – Я спрыгну первым, затем помогу тебе.

Олег не стал спорить, человек здесь не первый раз и лучше разбирается в местных нюансах. Кажущийся монолитной скалой островок изобиловал укромными местечками. Лодку спрятали под гранитной нишей, а сами устроились в настоящей хижине с очагом. Их должны подобрать в течение трех дней, и Олег отправился на ознакомительную прогулку с одновременным сбором топлива для разогрева ужина. Древесины нашлось вдоволь, штормовые волны набросали бревен и даже досок чуть ли не до вершины.


* * *

Небольшое транспортное судно под шведским флагом смело подошло вплотную к скалам, что позволило разведчикам подняться на борт прямо с берега. Белого встретили как старого знакомого, а Олега представили экипажу в качестве нового компаньона. Из всего экипажа истину знал только радист, для остальных это прибыльная контрабанда, а не шпионские страсти. Маленькая толика золотишка в Третий рейх и пара тонн спирта в Швецию давали морякам солидный приработок. Белый с напарником выступали в роли поставщиков драгметалла.

Понятное дело, махинации с золотом и спиртом не могли быть секретом для немецких спецслужб. Но Империя нуждается в золоте, тем более в регулярных поставках, а спирта не жалко. На проделки шведов закрывали глаза, а золотишко шло в правильные руки. После захода суденышка в гавань портовые власти Штральзунда разыграли маленький спектакль по сценарию «встреча старых друзей» и без досмотра поставили в документах необходимые штампульки. Затем получили от капитана традиционную мзду и укатили восвояси.

Тут же к борту прикатил грузовичок со спиртом. Бартерный обмен закончился выдачей аванса в рейхсмарках. Капитан раздал морякам их долю, и экипаж дружной гурьбой направился в ближайший кабак. В предыдущих заданиях Белый с напарником присоединялись к морякам и вечерком незаметно покидали подпившую компанию. Сейчас предстояло опробовать новый вариант и Олег обратился к водителю спиртовоза:

– Не подбросишь до Центральной почты?

Тот немного замялся – явный признак того, что выход экипажа из припортового района не одобрялся. Отказывать тоже нельзя, никто не может запретить моряку провести свободное время в городе.

– Разумеется! – с натянутой улыбкой согласился немец.

От причала до центра города доехали за десять минут, и всю дорогу «компаньон по бизнесу» старательно изображал гида. Рассказы о заводских цехах и верфи разведчиков не интересовали. Зато замечание о покидающих город жителях заставило внимательней присмотреться к закрытым магазинчикам и пивнушкам. Рабочий должен кормить семью и не может уехать в спокойный сельхозрайон. Бежит мелкая буржуазия в виде лавочников, а это шанс внедрить на освободившееся место своего посредника.

– А что вам нужно на почте? – внезапно спросил водитель.

– Ничего особенного, всего лишь отправить перевод, – спокойно ответил Олег и подмигнул немцу, – правда, в валюте…

В Рейхе валютные операции под строжайшим запретом, за нарушение закона от двух с половиной лет концлагеря. Но «компаньон» не испугался.

– Я вам помогу, – остановившись у темно-коричневого здания почты, решительно заявил немец.

Какие могут быть возражения? Подобный вариант предусматривался изначально. Олег протянул клочок бумажки с адресом и свернутые в трубочку английские фунты:

– Денежный перевод надо отправить по этому адресу.

Добровольный помощник взял у Олега шведский паспорт и направился к свободному окошку. Разведчики переглянулись – сомнений нет, в роли «компаньона» выступает агент СД. Сотрудник политической полиции обязательно доложит о цели визита «моряков» на почту, и скрытой слежки за ними не будет.

– Вы отправили деньги своей знакомой? – возвращая паспорт, поинтересовался немец.

– Никогда ее не видел, – пожал плечами Олег, – приятель вернулся из Англии и попросил переслать деньги от ее матери.

Война не прервала авиасообщение между Осло и Эдинбургом, поэтому отговорка не могла вызвать подозрение.

– Не могли бы вы помочь мне с телефонным разговором, хочу позвонить в Данию. – Белый с озабоченным видом протянул визитную карточку.

Наступил решающий момент, ожидание линии затянется как минимум на полчаса, а может, и на час. «Компаньон» тайком записал данные получателя перевода и номер телефона, так что сидеть рядом с подопечными не имело смысла. Он провел разведчиков в зал второго этажа, заказал разговор и распрощался.

Какое-то время Олег посидел на лавочке для посетителей, а когда Белого позвали в переговорную кабинку, пошел в туалет. Из здания почты он вышел в форме майора Люфтваффе, не торопясь, пересек улицу и устроился за выносным столиком кафе. Через полчаса на улицу вышел Белый. Напарник тоже преобразился до неузнаваемости – выглядел как господин в дорогом пиджаке, а короткие штаны выдавали в нем уроженца Голштинии.

Олег продолжал неспешно попивать пиво и встал лишь после того, как Белый свернул за угол. На улице нет намека на лишнее движение, значит, план удался и слежки за ними нет. Он обошел здание почты с другой стороны, пересек привокзальную площадь и вошел в багажное отделение. Оба действовали порознь, Олег показал документы и попросил поискать ящик на его имя, который должен прибыть из Дрездена. Белый сидел за столом и переписывал тарифы на перевозку.


* * *

Но вот подошел Берлинский экспресс, и оба вышли на перрон, где смешались с прибывшими пассажирами. На привокзальной площади разведчики снова порознь выбрали транспорт. Белый сел на таксомотор, а Олег решил прокатиться на пароконной коляске. Конечной целью стал отель «Бисмарк», где оба попросили удобные и недорогие номера для длительного проживания. Им действительно придется задержаться до тех пор, пока судно вернется из Швеции с новой партией гранитного щебня.

За стойкой регистрации к просьбе отнеслись с пониманием, сейчас все считают каждый пфенниг. Более того, предложили взять номер квартирного типа на двоих.

– У вас будут две небольшие комнаты со всеми удобствами и домашнее питание за отдельным столиком ресторана, – пояснила пожилая женщина.

«Домашнее питание», по сути, та же ресторанная еда, только без изысков оформления и дорогих гарниров. Олег достал из кармана монетку и спросил:

– Что вы выбираете? Победителю достанется спальня.

– Я встаю рано и ничего не имею против дивана в проходной комнате, – безразлично ответил Белый.

Таким образом, по инициативе администрации гостиницы двое якобы незнакомых мужчин поселились в одном номере. Олег изображал из себя отпускника, желающего вложить небольшие накопления в недвижимость. После обеда встречался с нотариусом и осматривал выставленные на продажу дома. Белый с утра мотался по городу в поисках работы для родственников из Дании. Для Рейха образца сорок третьего года самая что ни есть обыденная ситуация.

Рассказы о сытой и счастливой жизни в Германии на самом деле всего лишь сказки. Квартиры с хрустальными люстрами и фарфоровой посудой были везде, в том числе и в СССР. Но это исключение, рабочий люд нигде не шиковал, более семи миллионов немцев под ружьем. Но этого мало, и фюрер объявил мобилизацию на оккупированных территориях. Промышленность от Парижа до Копенгагена работает на войну, а люди трудятся по десять часов в день. В магазинах не купить даже кастрюли, продукты только по карточкам, крестьяне сдают урожай до последнего зернышка. К голоду и дефициту добавились налеты американских и английских бомбардировщиков.

Олег решил купить небольшой двухэтажный домик, где раньше находилась пивнушка. Небольшая пивоварня в подвале входит в заявленную цену, и место удачное. Рабочий квартал одной стороной упирается в порт, а другой выходит на казармы школы младших унтер-офицеров. Нотариус тоже одобрил выбор и взял на себя заботу найти арендатора. Нетрудно догадаться, что договор аренды подписали датчане, «родственники» Белого.


* * *

Послышавшийся из гостиничного коридора шум и гвалт сообщил о прибытии с острова Рюген большой группы военных и служащих. Очередной краткосрочный отпуск в обществе женщин и шнапса будоражил воображение людей. Они слишком громко смеялись, напевали непристойные песенки и требовали немедленно накрыть стол прямо в вестибюле гостиницы.

Белый спустился к администратору, но плотная толпа мешала пройти к стойке. После нескольких безуспешных попыток он рассерженно выругался и вернулся обратно, а несколько минут спустя в номер ввалился взъерошенный субъект – это и был их информатор. Олег встал у двери и не вмешивался в обмен почтой и сопутствующий деловой разговор. Он обязан обеспечить безопасность этих людей, а всякие там пароли с прочими нюансами его не касаются.

– Остался завершающий штрих, надо прилюдно свести наших датских арендаторов с «объектом», чтобы последующие встречи проходили в спокойной обстановке в купленной тобой пивнушке. Ты охраняй документы, а я вернусь через час! – сообщил связник, когда они выпроводили агента.

Закрыв за Белым дверь, Олег любопытства ради достал из клеенчатого мешочка толстую папку. Документы пестрили цифрами расчетов тягового усилия и лабораторных испытаний двигателей. Дурамуть это – дорога в никуда. Вернер фон Браун со своими инженерами так и не смог решить проблему пуска ракеты ни во времена службы Рейху, ни в США.

«ФАУ-1» запускалась с катапульты, для «ФАУ-2» этот способ не годился, пламя из сопла еще до взлета сжигало все устройство. Пришлось ставить двигатель с четырехкратным превышением расчетной мощности и сооружать стартовый стол. В СССР военные сразу отвергли подобную схему, оружие должно быть мобильным, иначе оно становится уязвимым.

Сейчас это может показаться смешным, но советские ученые почти пять лет бились над проблемой пуска. Наконец кто-то догадался поставить по бокам корпуса четыре стартовые ступени. В СССР сразу освоили несколько серий, начиная от ракет для ПВО и заканчивая мощными баллистическими ракетами. В штатах применили данную схему только после телевизионного репортажа с космодрома Байконур.

Но это был первый шаг, затем придумали так называемый пусковой патрон, и баллистические ракеты начали кататься на грузовиках. Олег достал из полевой сумки карандаш и нарисовал на внутренней стороне папки ракету со стартовыми ступенями по бокам. На втором рисунке ракета выглядела тоньше и длиннее, а под ней было нечто, похожее на таблетку с множеством дырочек. Ниже он приписал по-немецки: «Пороховой стартовый патрон».

Эвакуация прошла без сучка и задоринки – снова преобразившиеся в шведских моряков разведчики преспокойно погрузились на вернувшийся из рейса каботажник, который высадил их на том же пустынном островке, где их через пару дней подобрал гидросамолет. Потом быстрая пересадка в Ленинграде на «Дуглас» и… здравствуй, Москва!




2. В сердце Пруссии


На Центральном аэродроме самолет снова прямиком закатился в ангар, где разведчиков дожидались три легковушки. Белого повезли отдельно, причем в сопровождении охраны, а Олега доставили домой. Мария Васильевна встретила с объятиями и поцелуями, словно родного сына. Затем слегка покормила и отвезла в Сандуновские бани, где самолично передала банщику. Через два часа, отдохнувший душой и телом, Олег снова оказался в распоряжении домработницы, которая отвезла его в спецраспределитель. На этот раз его одели и обули по последней моде, после чего Мария Васильевна вручила два билета в кино и приказала: