Войти
AndroidLib » Читалка
Череп на флаге
Череп на флаге
Виктор Губарев
Действие романа происходит в начале XVIII века в водах Гвинейского залива. К пиратам из шайки капитана Билли Брэдли попадает зашифрованное письмо, адресованное губернатору острова Генриетта. Чтобы раскрыть тайну письма, пираты хитростью захватывают губернатора и его дочь в плен, после чего узнают, что на остров должны прийти два судна Королевской Африканской компании с большой суммой денег. Морские разбойники собираются захватить эти суда, использовав в своей игре заложницу – дочь пленного губернатора, однако cорвать жирный куш им мешают то внутренние разборки, то кораблекрушение, то отважный капитан Джон Барни. Чем же закончатся опасные приключения героев романа? Удастся ли пиратам овладеть желанной добычей, а Джону Барни – вырвать из лап джентльменов удачи губернаторскую дочь? Ответы на эти вопросы ищите на страницах одного из лучших «пиратских» произведений нашего времени.
Виктор Губарев
Череп на флаге
Приключенческий роман о пиратах Гвинейского залива
Часть первая
Игра без правил
Глава 1
Секретное письмо
Впередсмотрящий Джо Хьюз протер обрубком пальца глубоко посаженный слезящийся глаз, еще раз всмотрелся в линию горизонта и, растянув щербатый рот в радостной ухмылке, издал пронзительный свист.
– Парус! – закричал он хрипло, высовываясь из «вороньего гнезда». – Прямо по носу – парус!
Спустя несколько мгновений палуба 18-пушечного фрегата «Королевский охотник» задрожала от топота ног. Свободные от вахты матросы, шумно сопя и переговариваясь, устремились на бак. Самые нетерпеливые из них быстро взобрались на ванты, с которых, щурясь от яркого света, пытались разглядеть незнакомое судно. Тщетно! Поверхность океана, гладкая и блестящая, была усыпана мириадами солнечных зайчиков, от их бликов резало глаза и кружило головы.
Из капитанской каюты, опираясь на бамбуковую трость, вышел Билли Брэдли. При виде этого голубоглазого геркулеса с резко очерченным орлиным носом и тяжелым подбородком, покрытым темно-русой щетиной, матросы притихли и почтительно расступились. Капитан подошел к борту, взял у штурмана подзорную трубу, навел ее на горизонт, затем обернулся и бросил недовольный взгляд на мачты. Паруса обвисли, как белье после стирки; раскаленный отвесными лучами солнца воздух был совершенно неподвижен.
Прошло более двух суток с тех пор, как фрегат попал в полосу мертвого штиля и теперь, находясь во власти Гвинейского течения, дрейфовал на зюйд-ост, к берегам Сьерра-Леоне.
– Если к вечеру погода не изменится, – сказал капитан, обращаясь к Питеру Хилтону, штурману, – я, пожалуй, поверю в дурное пророчество Ингленда, обещавшего нам дорогу в пекло. В этой липкой духоте скоро нечем будет дышать, а накаленные солнцем якоря и пушки, кажется, уже начали плавиться.
Штурман, почесывая узловатыми пальцами обнаженную грудь и слегка покачиваясь на кривых ногах, философски заметил:
– Главное свойство морского скитальца – терпение, капитан. Нельзя быть нетерпеливым в присутствии двух великих стихий – моря и неба.
Билли Брэдли пробормотал под нос что-то невнятное, снова навел подзорную трубу на горизонт и, без всякой связи со сказанным выше, воскликнул:
– Черт! Судя по оснастке, это шлюп. Лежит в дрейфе, как и мы… Эй, трубач!
– Да, сэр! – отозвался один из судовых музыкантов, коротышка Саймон Блейк.
– Ну-ка, труби в свою дудку! Может, так удастся разбудить уснувшего лентяя.
Он, конечно, имел в виду ветер.
Матросы, томимые жарой и бездельем, одобрительно загудели, и вскоре над безмятежной морской пустыней раздались пронзительные звуки трубы. Решив, что Блейку одному с поставленной задачей не справиться, к нему присоседились Том Фитцджеральд, игравший на шотландской волынке, и барабанщик Теодор Грин по прозвищу Хромой Тедди (он действительно хромал на правую ногу, случайно простреленную во время охоты на диких свиней в лесах Эспаньолы[1 - Эспаньола – старое название острова Гаити, одного из Больших Антильских островов. Было дано в декабре 1492 года открывшим его Христофором Колумбом.]).
Как ни странно, примерно через четверть часа пропитанный влагой воздух пришел в движение, подул легкий ветерок, поверхность воды сморщилась от ряби, а затем по ней побежали небольшие барашки волн. Паруса забрали ветер, «Королевский охотник» вздрогнул, будто спросонья, заскрипел такелажем и, с мягким шелестом рассекая форштевнем волну, пошел левым галсом в сторону неизвестного судна.
– Так держать! – крикнул штурман рулевому.
Рулевой в ответ зевнул.
Вечером, сердито уставившись на феерическую панораму захода солнца в ореоле кучевых облаков, Хилтон сообщил капитану, что погода наверняка испортится. И действительно, когда солнце, не оставив времени для сумерек, свалилось с небосклона прямо в океан, ветер вдруг зашел и стал встречным. Он устойчиво свежел, так что к одиннадцати часам ночи пришлось уменьшить парусность и взять рифы. Судно стонало, сильно кренясь, и непрерывно сотрясалось при ударах вспененных волн, которые шли и шли зловещей чередой, поблескивая фосфоресцирующими гребнями.
Около полуночи, когда все пространство вокруг корабля наполнилось водяной пылью и, при перемене ветра, огромный вал с грохотом обрушился на корму, снеся галерею, капитан решил, что мачты могут не выдержать. Последовала команда свернуть паруса. Боцман Бен Хэлси, круглолицый толстяк с двойным подбородком и черной повязкой на правом глазу, отправил людей на бак, чтобы убрать фок. Балансируя на скользкой палубе, матросы попытались выполнить приказ, но убрать парус так и не удалось – налетел шквал с дождем, и фок порвался с треском, напоминающим пушечный выстрел.
Только перед самым рассветом, когда промокшие и наполовину ослепшие от водяных брызг матросы стали терять бодрость духа, установилось относительное затишье. Задул ровный попутный ветер, обещавший судну хороший ход, и измученная команда, развесив на рангоуте мокрую одежду, смогла, наконец, забыться в глубоком сне.
Постепенно утро вступило в свои права, и солнце, словно гигантский апельсин, прорвалось сквозь рваные тучи, позолотив искрящуюся поверхность волн. В наветренной стороне, примерно в двух милях от фрегата, впередсмотрящий Том Бэрри, сменивший в «вороньем гнезде» Хьюза, обнаружил небольшой корабль. Он нес лишь один грот, плохо слушался руля и часто зарывался носом в волну.
Снова команда «Королевского охотника» была поднята на ноги. Пиратский фрегат сделал поворот через фордевинд и, двигаясь в полветра, пошел на сближение с жертвой. На расстоянии кабельтова Брэдли приказал поднять на мачте «Веселого Роджера» – черный флаг с изображением черепа и скрещенных костей – и сделать предупредительный выстрел из четырехфунтовой погонной пушки.
Шторм, видимо, изрядно потрепал незнакомца, так как после короткой паузы, отказавшись от попытки оказать пиратам сопротивление, он покорно лег в дрейф и спустил флаг.
В соответствии с обычаем, капитан «Королевского охотника» передал под командование квартирмейстера Дика Тейлора дюжину громил, вооруженных абордажными саблями, палашами[2 - Палаш – морская сабля, с помощью которой можно было наносить как рубящие, так и колющие удары.] и пистолетами, и велел спустить на воду баркас. Тейлор, рослый блондин с вытянутым лицом, тусклыми серыми глазами, перебитым носом, тонкими губами и шрамом на шее, занял место на корме баркаса; потом, махнув рукой гребцам, просипел:
– Вперед, ребята. Вас ждут бочонки с вином и ящики с дублонами[3 - Дублон – средневековая испанская золотая монета. В европейской торговле название «дублонов» имели удвоенные испанские пистоли.].
Весла разом ударили по сине-зеленой воде, и пираты, затянув шэнти[4 - Шэнти – матросские песни, появившиеся в XVI–XVII веках. Исполнялись, как правило, хором во время проведения коллективных работ.] «Красотка Мэри что-то потеряла», направились в сторону перехваченного судна.
Настигнутый пиратами парусник оказался легким 12-пушечным фрегатом «Провиденс», принадлежавшим Королевской Африканской компании[5 - Королевская Африканская компания – торгово-колониальная компания, учрежденная в Англии в 1672 году. Обладала торговой монополией на пространстве от мыса Сэлли до мыса Доброй Надежды. Основным видом деятельности компании была торговля африканскими невольниками.]. Во время ночного шторма волны сломали ограды на его палубе, разбили шлюпки и повредили руль. Кроме того, поскольку в пазах ватерлинии сгнила пенька, в трюм судна начала просачиваться вода. Лишившись главных своих козырей – быстроходности и маневренности, – «Провиденс» вынужден был сдаться без боя.
Капитан приза, некто Джонатан Мерш, сухопарый валлиец[6 - Валлийцы (уэльсцы) – народ, живущий на полуострове Уэльс в западной части Великобритании. Валлийский язык относится к кельтской группе индоевропейской языковой семьи.] средних лет, встретил пиратов в темном строгом одеянии, которое оживляли только белый отложной воротник и манжеты. Сухо представившись, он с плохо скрываемой гримасой отвращения передал квартирмейстеру свою шпагу и судовой журнал, после чего Тейлор, кланяясь с подчеркнутой вежливостью, язвительно промолвил:
– Пардон за беспокойство, сэр. Мы лишь осмотрим нутро вашего ковчега да заглянем в вашу каюту, а затем, ежели вы не откажете нам в любезности и примете приглашение нашего капитана, мы всей компанией прогуляемся на борт «Королевского охотника».
– Вы можете распоряжаться этим судном и мной по своему усмотрению, – ответил капитан Мерш, глядя куда-то в сторону. – Смею, однако, заметить, что никаких ценностей на борту «Провиденса» нет. В трюме – кандалы для негров, деготь, смола, помпы и мешки с фасолью.
– Посмотрим, – меняя игривый тон на деловой, сказал Тейлор и перевел взгляд с валлийца на столпившихся у фок-мачты безоружных членов команды; их было около двадцати, и все они напоминали перепуганных овец.
Проследив за направлением взгляда квартирмейстера, один из пиратов беззлобно поинтересовался:
– Что делать с этими макаками, Дик? Скормить их акулам?
– Всему свое время, – буркнул Тейлор, подтягивая раструбы ботфортов[7 - Ботфорты (франц. bottes fortes) – высокие сапоги с широкими раструбами.]. – Пока обыщите их и заприте в трюме. Сдается мне, среди них есть толковые ребята, которым до смерти наскучило плавать на этом дырявом корыте. Может, пораскинув мозгами, они пожелают стать такими же вольными стрелками, как и мы.
Обыск фрегата продлился около часа. Подобно многим судам Королевской Африканской компании, «Провиденс» не был облеплен украшениями ни внутри, ни снаружи. Только каюта капитана отличалась некоторой изысканностью в убранстве: стены ее были обшиты ценными породами дерева и покрыты резьбой. Пираты забрали отсюда сундук с личными вещами капитана, шкатулку с письмами и письменными принадлежностями, сервиз, скатерти и салфетки из китайского шелка, кожаный футляр с картами, компас, квадрант, подзорную трубу и несколько глиняных бутылей с бишопом – настойкой виноградного вина. Затем, обшарив баталерскую, камбуз и залитый водой трюм, они перетащили в баркас ящик с медикаментами, помпу, шомпола, свечи, жир для лампад, сырец для фитилей, фонари, воск для вощения бегучего такелажа, кандалы, четыре сабли, шесть пистолетов, два длинных французских ружья, пять мешков с фасолью и кошель с деньгами – не более двадцати фунтов стерлингов[8 - Фунтстерлингов – денежная единица Великобритании. 1 ф. ст. равнялся 20 шиллингам или 240 пенсам.]. Порох, обнаруженный в бочонках, оказался лежалым и влажным и по этой причине был оставлен на борту приза. Пушки, ядра и картечь пиратов также не заинтересовали, поскольку их фрегат был в достаточной мере обеспечен артиллерией и боеприпасами и не нуждался в усилении огневой мощи – как из-за нехватки канониров, так и из-за опасения потерять маневренность.
Закончив осмотр «Провиденса», Тейлор подошел к люку трюма и, нагнувшись, обратился к пленным морякам с такими словами:
– Эй вы, пасынки морей! Не надоело вам служить паршивой компании, которая платит вам гроши за то, что во имя ее барышей вы рискуете своими головами? Мы служим госпоже Удаче и тоже рискуем головами, но наша госпожа гораздо щедрее вашей. Клянусь, она отдает нам все, что мы находим на морских просторах от Багам до мыса Доброй Надежды! Так не лучше ли вам присоединиться к нашей компании и стать богачами, чем оставаться нищими простофилями, вполне заслуживающими того, чтобы их дурачили и впредь?
В трюме послышалась возня, но никто не отозвался на предложение Тейлора.
– Вы еще раздумываете? – удивился квартирмейстер, ожидавший иной реакции на свое предложение. – Конечно, мы никого не неволим. Каждый смертный вправе выбрать свою дорогу в рай. Но если среди вас имеются настоящие морские волки, умеющие не только лазить по вантам да сворачивать друг другу челюсти в портовых тавернах, мы примем таких удальцов с распростертыми объятиями, каждому подкинем деньжат, дадим добрый пистолет и саблю да нальем стаканчик рома… Так что, сволочи, есть среди вас добровольцы?
– Есть, – послышался нерешительный голос, и из люка высунулась лохматая голова молодого человека лет семнадцати.
– Ты кто? – спросил квартирмейстер, критически оценивая бледное лицо с запавшими щеками и худощавую шею незнакомца.
– Крис Уокер с Барбадоса, сэр, – ответил тот растерянно. – Помощник парусного мастера, сэр.
– Из тебя выйдет настоящий джентльмен удачи, – торжественно заверил Уокера квартирмейстер, протягивая ему жилистую руку. – Выбирайся из этой помойки и ступай в шлюпку. Я побеседую с тобой позже.
Когда Уокер, стараясь не смотреть на капитана Мерша, спустился в баркас, где один из гребцов тут же огрел его кулаком по спине и передал ему свое весло, Тейлор в задумчивости пожевал губами и снова обратился к пленным морякам:
– Слушайте, вы, ссыкуны! Если хотите жить и увидеться с вашими мамочками, быстро отвечайте на мои вопросы. Откуда идет ваш корабль?
– С острова Принцессы, из гавани Пойнт-Гэлли, – донеслось из трюма.
– Куда направляется?
– На остров Генриетты, в Форт-Джордж.
– Цель путешествия?
– Знает только капитан.
– «Провиденс» уже бывал на Генриетте?
– Нет, мы, как обычно, прибыли из Англии на Принцессу, откуда с грузом рабов должны были идти на Барбадос. Но губернатор отправил нас в Форт-Джордж.
– Вам лучше вернуться в Пойнт-Гэлли, – любезно посоветовал пленникам Тейлор, – так как в водах Генриетты теперь будем хозяйничать мы.
Покинув ограбленный корабль, пираты вернулись на борт «Королевского охотника», свалили наиболее ценную часть добычи у грот-мачты и выставили возле нее часового; до дележа и аукциона она считалась собственностью всей команды. Затем квартирмейстер, прихватив с собой судовой журнал и шкатулку с письмами, отвел капитана Мерша и Криса Уокера в каюту Брэдли. Туда же пожаловали корабельные «лорды» – штурман, боцман, бомбардир Чарлз Эванс и лекарь Пол Янг. Остальные члены команды, желавшие слышать разговор, столпились у входа в каюту.
Развалившись в кресле, обитом красным бархатом, Брэдли выслушал сообщение квартирмейстера о проделанной на борту приза «работе», затем пристально взглянул на Мерша и неожиданно спросил:
– Вы женаты?
– Я? – Мерш был удивлен. – Да, сэр… Моя жена осталась в Плимуте.
– Есть дети?
– Двое, сэр. Но, когда я уходил в море, третий уже стоял на стапеле.
– Я думаю, что сидящие здесь джентльмены не будут возражать против того, чтобы вас отпустить, – сказал Брэдли, искоса поглядывая на своих компаньонов. – Но прежде вам придется оказать нам маленькую услугу.
– Моя судьба – в ваших руках, сэр.
– Нас интересует цель вашего плавания.
Капитан Мерш, ссутулившись, уставился на письма, которые Дик Тейлор высыпал из шкатулки на стол. Потом, глубоко вздохнув, промолвил:
– Вряд ли мой ответ удовлетворит вас, джентльмены, хотя он и будет предельно искренним.
Пираты, находившиеся в каюте, раздраженно зашумели.
– Чего он крутит? – проворчал Бен Хэлси. – Пусть отвечает, как на исповеди, или…
Пятерня боцмана легла на эфес сабли.
– Спокойно, – поднял руку капитан, призывая Хэлси к молчанию. – Ему нет смысла морочить нам головы. Итак, капитан Мерш…
– Губернатор Принцессы сэр Уильям Моррис, исполняющий обязанности генерального агента компании, передал мне эту шкатулку с письмами и велел доставить ее в Форт-Джордж сэру Генри Моррису, губернатору Генриетты.
– Оба губернатора – родственники? – предположил Брэдли.
– Да, сэр. Единоутробные братья.
Брэдли придвинулся к столу и, взяв письма, разложил их перед собой. Три письма были запечатаны в конверты с печатями на сургуче и адресованы сэру Генри Моррису.
– Пол, – обратился капитан к корабельному лекарю, – ты у нас мастер вскрывать чужие письма, не так ли?
Пол Янг утвердительно кивнул, нежно поглаживая почерневшую от загара лысину.
– Вот и покажи нам свое искусство, – добавил Брэдли, передавая лекарю захваченную корреспонденцию.
Когда Пол Янг протиснулся к выходу из каюты, квартирмейстер громко прищелкнул языком.
– Здесь что-то не так, – заявил он. – Не будет генеральный агент компании отправлять порожняком за сотню миль такой корабль. Чего ради? Чтобы передать братцу несколько писем?
– Мы еще не знаем, что в этих письмах, – возразил Питер Хилтон. – Может, они стоят того, чтобы для их доставки выделить не только корабль, но и целую эскадру.
– Или армаду, – хмыкнул бомбардир Эванс, крепыш с буграми мышц и ямочкой на квадратном подбородке.
– На Генриетте я должен был забрать партию рабов, – пояснил капитан Мерш. – Их продажа окупила бы все расходы, связанные с нашим рейсом.
– Хорошая шкатулка, – сказал Брэдли, делая вид, что увлечен лишь ее созерцанием. – А что это за вензель на крышке?
– Здесь три буквы: У, Ф и М, – ответил капитан Мерш. – Это заглавные буквы полного имени губернатора: Уильям Фрэнсис Моррис.
– А я говорю, что здесь что-то не так! – упрямо повторил квартирмейстер, раздраженный тем, что Брэдли в присущей ему манере перевел разговор на другую тему. – Я кожей чувствую, когда меня пытаются провести.
– Ты вечно чем-то недоволен, Дик, – заметил Эванс. – Хотел бы я видеть того человека, который сможет тебе угодить.
– Твоя правда, Чарли. Трудно угодить тому, кто по долгу службы обязан угождать всем, – сказал Тейлор, намекая на то, что он, квартирмейстер, был избран командой для отстаивания ее интересов.
Вернулся лекарь с распечатанными конвертами, и внимание присутствующих тут же переключилось на их содержимое. В первом находилась копия грамоты Королевской Африканской компании, продлевавшей губернаторские полномочия сэра Генри Морриса. Второе письмо было от сэра Уильяма Морриса. В нем описывалась обстановка на Золотом Берегу[9 - Золотой Берег – название части побережья Гвинейского залива от устья реки Вольта до устья реки Тано. Ныне здесь расположено государство Гана.], приводились данные о ценах на рабов в Кост-Касле, на Аннобоне, Барбадосе и Ямайке[10 - Кост-Кастл – с 1652 года – португальский, а с 1664 года – английский форт на Золотом Берегу (современный портовый город Кейп-Кост в Гане).
Виктор Губарев
Действие романа происходит в начале XVIII века в водах Гвинейского залива. К пиратам из шайки капитана Билли Брэдли попадает зашифрованное письмо, адресованное губернатору острова Генриетта. Чтобы раскрыть тайну письма, пираты хитростью захватывают губернатора и его дочь в плен, после чего узнают, что на остров должны прийти два судна Королевской Африканской компании с большой суммой денег. Морские разбойники собираются захватить эти суда, использовав в своей игре заложницу – дочь пленного губернатора, однако cорвать жирный куш им мешают то внутренние разборки, то кораблекрушение, то отважный капитан Джон Барни. Чем же закончатся опасные приключения героев романа? Удастся ли пиратам овладеть желанной добычей, а Джону Барни – вырвать из лап джентльменов удачи губернаторскую дочь? Ответы на эти вопросы ищите на страницах одного из лучших «пиратских» произведений нашего времени.
Виктор Губарев
Череп на флаге
Приключенческий роман о пиратах Гвинейского залива
Часть первая
Игра без правил
Глава 1
Секретное письмо
Впередсмотрящий Джо Хьюз протер обрубком пальца глубоко посаженный слезящийся глаз, еще раз всмотрелся в линию горизонта и, растянув щербатый рот в радостной ухмылке, издал пронзительный свист.
– Парус! – закричал он хрипло, высовываясь из «вороньего гнезда». – Прямо по носу – парус!
Спустя несколько мгновений палуба 18-пушечного фрегата «Королевский охотник» задрожала от топота ног. Свободные от вахты матросы, шумно сопя и переговариваясь, устремились на бак. Самые нетерпеливые из них быстро взобрались на ванты, с которых, щурясь от яркого света, пытались разглядеть незнакомое судно. Тщетно! Поверхность океана, гладкая и блестящая, была усыпана мириадами солнечных зайчиков, от их бликов резало глаза и кружило головы.
Из капитанской каюты, опираясь на бамбуковую трость, вышел Билли Брэдли. При виде этого голубоглазого геркулеса с резко очерченным орлиным носом и тяжелым подбородком, покрытым темно-русой щетиной, матросы притихли и почтительно расступились. Капитан подошел к борту, взял у штурмана подзорную трубу, навел ее на горизонт, затем обернулся и бросил недовольный взгляд на мачты. Паруса обвисли, как белье после стирки; раскаленный отвесными лучами солнца воздух был совершенно неподвижен.
Прошло более двух суток с тех пор, как фрегат попал в полосу мертвого штиля и теперь, находясь во власти Гвинейского течения, дрейфовал на зюйд-ост, к берегам Сьерра-Леоне.
– Если к вечеру погода не изменится, – сказал капитан, обращаясь к Питеру Хилтону, штурману, – я, пожалуй, поверю в дурное пророчество Ингленда, обещавшего нам дорогу в пекло. В этой липкой духоте скоро нечем будет дышать, а накаленные солнцем якоря и пушки, кажется, уже начали плавиться.
Штурман, почесывая узловатыми пальцами обнаженную грудь и слегка покачиваясь на кривых ногах, философски заметил:
– Главное свойство морского скитальца – терпение, капитан. Нельзя быть нетерпеливым в присутствии двух великих стихий – моря и неба.
Билли Брэдли пробормотал под нос что-то невнятное, снова навел подзорную трубу на горизонт и, без всякой связи со сказанным выше, воскликнул:
– Черт! Судя по оснастке, это шлюп. Лежит в дрейфе, как и мы… Эй, трубач!
– Да, сэр! – отозвался один из судовых музыкантов, коротышка Саймон Блейк.
– Ну-ка, труби в свою дудку! Может, так удастся разбудить уснувшего лентяя.
Он, конечно, имел в виду ветер.
Матросы, томимые жарой и бездельем, одобрительно загудели, и вскоре над безмятежной морской пустыней раздались пронзительные звуки трубы. Решив, что Блейку одному с поставленной задачей не справиться, к нему присоседились Том Фитцджеральд, игравший на шотландской волынке, и барабанщик Теодор Грин по прозвищу Хромой Тедди (он действительно хромал на правую ногу, случайно простреленную во время охоты на диких свиней в лесах Эспаньолы[1 - Эспаньола – старое название острова Гаити, одного из Больших Антильских островов. Было дано в декабре 1492 года открывшим его Христофором Колумбом.]).
Как ни странно, примерно через четверть часа пропитанный влагой воздух пришел в движение, подул легкий ветерок, поверхность воды сморщилась от ряби, а затем по ней побежали небольшие барашки волн. Паруса забрали ветер, «Королевский охотник» вздрогнул, будто спросонья, заскрипел такелажем и, с мягким шелестом рассекая форштевнем волну, пошел левым галсом в сторону неизвестного судна.
– Так держать! – крикнул штурман рулевому.
Рулевой в ответ зевнул.
Вечером, сердито уставившись на феерическую панораму захода солнца в ореоле кучевых облаков, Хилтон сообщил капитану, что погода наверняка испортится. И действительно, когда солнце, не оставив времени для сумерек, свалилось с небосклона прямо в океан, ветер вдруг зашел и стал встречным. Он устойчиво свежел, так что к одиннадцати часам ночи пришлось уменьшить парусность и взять рифы. Судно стонало, сильно кренясь, и непрерывно сотрясалось при ударах вспененных волн, которые шли и шли зловещей чередой, поблескивая фосфоресцирующими гребнями.
Около полуночи, когда все пространство вокруг корабля наполнилось водяной пылью и, при перемене ветра, огромный вал с грохотом обрушился на корму, снеся галерею, капитан решил, что мачты могут не выдержать. Последовала команда свернуть паруса. Боцман Бен Хэлси, круглолицый толстяк с двойным подбородком и черной повязкой на правом глазу, отправил людей на бак, чтобы убрать фок. Балансируя на скользкой палубе, матросы попытались выполнить приказ, но убрать парус так и не удалось – налетел шквал с дождем, и фок порвался с треском, напоминающим пушечный выстрел.
Только перед самым рассветом, когда промокшие и наполовину ослепшие от водяных брызг матросы стали терять бодрость духа, установилось относительное затишье. Задул ровный попутный ветер, обещавший судну хороший ход, и измученная команда, развесив на рангоуте мокрую одежду, смогла, наконец, забыться в глубоком сне.
Постепенно утро вступило в свои права, и солнце, словно гигантский апельсин, прорвалось сквозь рваные тучи, позолотив искрящуюся поверхность волн. В наветренной стороне, примерно в двух милях от фрегата, впередсмотрящий Том Бэрри, сменивший в «вороньем гнезде» Хьюза, обнаружил небольшой корабль. Он нес лишь один грот, плохо слушался руля и часто зарывался носом в волну.
Снова команда «Королевского охотника» была поднята на ноги. Пиратский фрегат сделал поворот через фордевинд и, двигаясь в полветра, пошел на сближение с жертвой. На расстоянии кабельтова Брэдли приказал поднять на мачте «Веселого Роджера» – черный флаг с изображением черепа и скрещенных костей – и сделать предупредительный выстрел из четырехфунтовой погонной пушки.
Шторм, видимо, изрядно потрепал незнакомца, так как после короткой паузы, отказавшись от попытки оказать пиратам сопротивление, он покорно лег в дрейф и спустил флаг.
В соответствии с обычаем, капитан «Королевского охотника» передал под командование квартирмейстера Дика Тейлора дюжину громил, вооруженных абордажными саблями, палашами[2 - Палаш – морская сабля, с помощью которой можно было наносить как рубящие, так и колющие удары.] и пистолетами, и велел спустить на воду баркас. Тейлор, рослый блондин с вытянутым лицом, тусклыми серыми глазами, перебитым носом, тонкими губами и шрамом на шее, занял место на корме баркаса; потом, махнув рукой гребцам, просипел:
– Вперед, ребята. Вас ждут бочонки с вином и ящики с дублонами[3 - Дублон – средневековая испанская золотая монета. В европейской торговле название «дублонов» имели удвоенные испанские пистоли.].
Весла разом ударили по сине-зеленой воде, и пираты, затянув шэнти[4 - Шэнти – матросские песни, появившиеся в XVI–XVII веках. Исполнялись, как правило, хором во время проведения коллективных работ.] «Красотка Мэри что-то потеряла», направились в сторону перехваченного судна.
Настигнутый пиратами парусник оказался легким 12-пушечным фрегатом «Провиденс», принадлежавшим Королевской Африканской компании[5 - Королевская Африканская компания – торгово-колониальная компания, учрежденная в Англии в 1672 году. Обладала торговой монополией на пространстве от мыса Сэлли до мыса Доброй Надежды. Основным видом деятельности компании была торговля африканскими невольниками.]. Во время ночного шторма волны сломали ограды на его палубе, разбили шлюпки и повредили руль. Кроме того, поскольку в пазах ватерлинии сгнила пенька, в трюм судна начала просачиваться вода. Лишившись главных своих козырей – быстроходности и маневренности, – «Провиденс» вынужден был сдаться без боя.
Капитан приза, некто Джонатан Мерш, сухопарый валлиец[6 - Валлийцы (уэльсцы) – народ, живущий на полуострове Уэльс в западной части Великобритании. Валлийский язык относится к кельтской группе индоевропейской языковой семьи.] средних лет, встретил пиратов в темном строгом одеянии, которое оживляли только белый отложной воротник и манжеты. Сухо представившись, он с плохо скрываемой гримасой отвращения передал квартирмейстеру свою шпагу и судовой журнал, после чего Тейлор, кланяясь с подчеркнутой вежливостью, язвительно промолвил:
– Пардон за беспокойство, сэр. Мы лишь осмотрим нутро вашего ковчега да заглянем в вашу каюту, а затем, ежели вы не откажете нам в любезности и примете приглашение нашего капитана, мы всей компанией прогуляемся на борт «Королевского охотника».
– Вы можете распоряжаться этим судном и мной по своему усмотрению, – ответил капитан Мерш, глядя куда-то в сторону. – Смею, однако, заметить, что никаких ценностей на борту «Провиденса» нет. В трюме – кандалы для негров, деготь, смола, помпы и мешки с фасолью.
– Посмотрим, – меняя игривый тон на деловой, сказал Тейлор и перевел взгляд с валлийца на столпившихся у фок-мачты безоружных членов команды; их было около двадцати, и все они напоминали перепуганных овец.
Проследив за направлением взгляда квартирмейстера, один из пиратов беззлобно поинтересовался:
– Что делать с этими макаками, Дик? Скормить их акулам?
– Всему свое время, – буркнул Тейлор, подтягивая раструбы ботфортов[7 - Ботфорты (франц. bottes fortes) – высокие сапоги с широкими раструбами.]. – Пока обыщите их и заприте в трюме. Сдается мне, среди них есть толковые ребята, которым до смерти наскучило плавать на этом дырявом корыте. Может, пораскинув мозгами, они пожелают стать такими же вольными стрелками, как и мы.
Обыск фрегата продлился около часа. Подобно многим судам Королевской Африканской компании, «Провиденс» не был облеплен украшениями ни внутри, ни снаружи. Только каюта капитана отличалась некоторой изысканностью в убранстве: стены ее были обшиты ценными породами дерева и покрыты резьбой. Пираты забрали отсюда сундук с личными вещами капитана, шкатулку с письмами и письменными принадлежностями, сервиз, скатерти и салфетки из китайского шелка, кожаный футляр с картами, компас, квадрант, подзорную трубу и несколько глиняных бутылей с бишопом – настойкой виноградного вина. Затем, обшарив баталерскую, камбуз и залитый водой трюм, они перетащили в баркас ящик с медикаментами, помпу, шомпола, свечи, жир для лампад, сырец для фитилей, фонари, воск для вощения бегучего такелажа, кандалы, четыре сабли, шесть пистолетов, два длинных французских ружья, пять мешков с фасолью и кошель с деньгами – не более двадцати фунтов стерлингов[8 - Фунтстерлингов – денежная единица Великобритании. 1 ф. ст. равнялся 20 шиллингам или 240 пенсам.]. Порох, обнаруженный в бочонках, оказался лежалым и влажным и по этой причине был оставлен на борту приза. Пушки, ядра и картечь пиратов также не заинтересовали, поскольку их фрегат был в достаточной мере обеспечен артиллерией и боеприпасами и не нуждался в усилении огневой мощи – как из-за нехватки канониров, так и из-за опасения потерять маневренность.
Закончив осмотр «Провиденса», Тейлор подошел к люку трюма и, нагнувшись, обратился к пленным морякам с такими словами:
– Эй вы, пасынки морей! Не надоело вам служить паршивой компании, которая платит вам гроши за то, что во имя ее барышей вы рискуете своими головами? Мы служим госпоже Удаче и тоже рискуем головами, но наша госпожа гораздо щедрее вашей. Клянусь, она отдает нам все, что мы находим на морских просторах от Багам до мыса Доброй Надежды! Так не лучше ли вам присоединиться к нашей компании и стать богачами, чем оставаться нищими простофилями, вполне заслуживающими того, чтобы их дурачили и впредь?
В трюме послышалась возня, но никто не отозвался на предложение Тейлора.
– Вы еще раздумываете? – удивился квартирмейстер, ожидавший иной реакции на свое предложение. – Конечно, мы никого не неволим. Каждый смертный вправе выбрать свою дорогу в рай. Но если среди вас имеются настоящие морские волки, умеющие не только лазить по вантам да сворачивать друг другу челюсти в портовых тавернах, мы примем таких удальцов с распростертыми объятиями, каждому подкинем деньжат, дадим добрый пистолет и саблю да нальем стаканчик рома… Так что, сволочи, есть среди вас добровольцы?
– Есть, – послышался нерешительный голос, и из люка высунулась лохматая голова молодого человека лет семнадцати.
– Ты кто? – спросил квартирмейстер, критически оценивая бледное лицо с запавшими щеками и худощавую шею незнакомца.
– Крис Уокер с Барбадоса, сэр, – ответил тот растерянно. – Помощник парусного мастера, сэр.
– Из тебя выйдет настоящий джентльмен удачи, – торжественно заверил Уокера квартирмейстер, протягивая ему жилистую руку. – Выбирайся из этой помойки и ступай в шлюпку. Я побеседую с тобой позже.
Когда Уокер, стараясь не смотреть на капитана Мерша, спустился в баркас, где один из гребцов тут же огрел его кулаком по спине и передал ему свое весло, Тейлор в задумчивости пожевал губами и снова обратился к пленным морякам:
– Слушайте, вы, ссыкуны! Если хотите жить и увидеться с вашими мамочками, быстро отвечайте на мои вопросы. Откуда идет ваш корабль?
– С острова Принцессы, из гавани Пойнт-Гэлли, – донеслось из трюма.
– Куда направляется?
– На остров Генриетты, в Форт-Джордж.
– Цель путешествия?
– Знает только капитан.
– «Провиденс» уже бывал на Генриетте?
– Нет, мы, как обычно, прибыли из Англии на Принцессу, откуда с грузом рабов должны были идти на Барбадос. Но губернатор отправил нас в Форт-Джордж.
– Вам лучше вернуться в Пойнт-Гэлли, – любезно посоветовал пленникам Тейлор, – так как в водах Генриетты теперь будем хозяйничать мы.
Покинув ограбленный корабль, пираты вернулись на борт «Королевского охотника», свалили наиболее ценную часть добычи у грот-мачты и выставили возле нее часового; до дележа и аукциона она считалась собственностью всей команды. Затем квартирмейстер, прихватив с собой судовой журнал и шкатулку с письмами, отвел капитана Мерша и Криса Уокера в каюту Брэдли. Туда же пожаловали корабельные «лорды» – штурман, боцман, бомбардир Чарлз Эванс и лекарь Пол Янг. Остальные члены команды, желавшие слышать разговор, столпились у входа в каюту.
Развалившись в кресле, обитом красным бархатом, Брэдли выслушал сообщение квартирмейстера о проделанной на борту приза «работе», затем пристально взглянул на Мерша и неожиданно спросил:
– Вы женаты?
– Я? – Мерш был удивлен. – Да, сэр… Моя жена осталась в Плимуте.
– Есть дети?
– Двое, сэр. Но, когда я уходил в море, третий уже стоял на стапеле.
– Я думаю, что сидящие здесь джентльмены не будут возражать против того, чтобы вас отпустить, – сказал Брэдли, искоса поглядывая на своих компаньонов. – Но прежде вам придется оказать нам маленькую услугу.
– Моя судьба – в ваших руках, сэр.
– Нас интересует цель вашего плавания.
Капитан Мерш, ссутулившись, уставился на письма, которые Дик Тейлор высыпал из шкатулки на стол. Потом, глубоко вздохнув, промолвил:
– Вряд ли мой ответ удовлетворит вас, джентльмены, хотя он и будет предельно искренним.
Пираты, находившиеся в каюте, раздраженно зашумели.
– Чего он крутит? – проворчал Бен Хэлси. – Пусть отвечает, как на исповеди, или…
Пятерня боцмана легла на эфес сабли.
– Спокойно, – поднял руку капитан, призывая Хэлси к молчанию. – Ему нет смысла морочить нам головы. Итак, капитан Мерш…
– Губернатор Принцессы сэр Уильям Моррис, исполняющий обязанности генерального агента компании, передал мне эту шкатулку с письмами и велел доставить ее в Форт-Джордж сэру Генри Моррису, губернатору Генриетты.
– Оба губернатора – родственники? – предположил Брэдли.
– Да, сэр. Единоутробные братья.
Брэдли придвинулся к столу и, взяв письма, разложил их перед собой. Три письма были запечатаны в конверты с печатями на сургуче и адресованы сэру Генри Моррису.
– Пол, – обратился капитан к корабельному лекарю, – ты у нас мастер вскрывать чужие письма, не так ли?
Пол Янг утвердительно кивнул, нежно поглаживая почерневшую от загара лысину.
– Вот и покажи нам свое искусство, – добавил Брэдли, передавая лекарю захваченную корреспонденцию.
Когда Пол Янг протиснулся к выходу из каюты, квартирмейстер громко прищелкнул языком.
– Здесь что-то не так, – заявил он. – Не будет генеральный агент компании отправлять порожняком за сотню миль такой корабль. Чего ради? Чтобы передать братцу несколько писем?
– Мы еще не знаем, что в этих письмах, – возразил Питер Хилтон. – Может, они стоят того, чтобы для их доставки выделить не только корабль, но и целую эскадру.
– Или армаду, – хмыкнул бомбардир Эванс, крепыш с буграми мышц и ямочкой на квадратном подбородке.
– На Генриетте я должен был забрать партию рабов, – пояснил капитан Мерш. – Их продажа окупила бы все расходы, связанные с нашим рейсом.
– Хорошая шкатулка, – сказал Брэдли, делая вид, что увлечен лишь ее созерцанием. – А что это за вензель на крышке?
– Здесь три буквы: У, Ф и М, – ответил капитан Мерш. – Это заглавные буквы полного имени губернатора: Уильям Фрэнсис Моррис.
– А я говорю, что здесь что-то не так! – упрямо повторил квартирмейстер, раздраженный тем, что Брэдли в присущей ему манере перевел разговор на другую тему. – Я кожей чувствую, когда меня пытаются провести.
– Ты вечно чем-то недоволен, Дик, – заметил Эванс. – Хотел бы я видеть того человека, который сможет тебе угодить.
– Твоя правда, Чарли. Трудно угодить тому, кто по долгу службы обязан угождать всем, – сказал Тейлор, намекая на то, что он, квартирмейстер, был избран командой для отстаивания ее интересов.
Вернулся лекарь с распечатанными конвертами, и внимание присутствующих тут же переключилось на их содержимое. В первом находилась копия грамоты Королевской Африканской компании, продлевавшей губернаторские полномочия сэра Генри Морриса. Второе письмо было от сэра Уильяма Морриса. В нем описывалась обстановка на Золотом Берегу[9 - Золотой Берег – название части побережья Гвинейского залива от устья реки Вольта до устья реки Тано. Ныне здесь расположено государство Гана.], приводились данные о ценах на рабов в Кост-Касле, на Аннобоне, Барбадосе и Ямайке[10 - Кост-Кастл – с 1652 года – португальский, а с 1664 года – английский форт на Золотом Берегу (современный портовый город Кейп-Кост в Гане).