Пока Рухлядь торопливо бежал к злополучному окну, оттуда вылетело еще две стрелы. Подступив к зданию вплотную, «серв» увидел грязного дампа, перемотанного темными бинтами. Вместо того чтобы сбежать, мутант лихорадочно пытался снарядить арбалет. Такое поведение порядком удивило Громобоя, который наблюдал за потугами черного бродяги глазами Рухляди, но нейромант быстро взял себя в руки, и стальной «паук» без промедлений проткнул ублюдка одним из своих мечей. Дамп содрогнулся и испуганно уставился на клинок, уходящий ему в грудь. Арбалет выпал из грязных рук бродяги, и незакрепленная стрела, вывалившись из ложа, прокатилась по полу и замерла у самого подоконника. Вырвав меч, Рухлядь развернулся было, чтобы вернуться к хозяину, который вместе с супругой ждал «питомца» в доме напротив, как вдруг до локаторов робота долетел звук шагов. Красные глаза с удивлением уставились на дверной проем, из которого секунду спустя выскочили два дампа, вооруженные мечами с кривыми клинками. Громобой обратил внимание, что движения бродяг были скованными, неестественными, будто они до сих пор сомневались, стоит ли ввязываться в драку с полноценным био, пусть и не самым большим в мире.

Казалось, ответ очевиден – не стоит. Но дампы, тем не менее, стремительно приближались к «серву».

«На что они вообще рассчитывают? Что Рухлядь охренеет от такой наглости настолько, что позволит им себя убить?»

Рухлядь, конечно, не позволил. Два взмаха мечом – и оба дампа уже корчатся на потрескавшемся асфальте, отчаянно зажимая смертельные раны грязными руками, а их мечи валяются у ног «серва», который презрительно смотрел на умирающих бродяг.

«У тебя там что, Горыныч?»

Громобой переключился на «Раптора», находящегося прямиком за домом с дампами, и увидел, что еще трое бродяг торопятся к задней двери, дабы поскорей свалить и избежать смерти от лап неугомонного «серва».

«Жги, Горыныч», – милостиво разрешил нейромант.

«Раптор» тут же наклонил голову и, распахнув зубастую пасть, позволил столбу пламени вырваться из его перекошенного рта. Миг – и огненная волна добралась до бродяг, такого коварного нападения явно не ожидавших. Старые бинты, покрывавшие тела мутантов, вспыхнули моментально, и дампы принялись кататься по земле, отчаянно пытаясь сбить пламя. Но Горыныч не собирался стоять без дела: дабы его труды не пропали даром, он окатил бродяг еще одной волной огня. Потушить столь мощный пламень у дампов уже не получилось.

В последний раз взглянув на дымящиеся трупы глазами «Раптора», Громобой велел Горынычу обойти дом и присоединиться к остальным членам отряда.

– Готово, – видя, как волнуется Бо, объявил нейромант.

Она резко повернулась к нему и тихо спросила:

– Там только дампы были, да?

– Ну да, пятеро, – сказал Громобой. – Они подозрительные очень, поэтому работают только со своими, другим не доверяют…

Бо снова повернулась к противоположному зданию и вздрогнула, когда из-за угла показалась уродливая голова Горыныча на длинной тонкой шее.

– Никак не могу к нему привыкнуть, – призналась девушка. – Рухлядь уже… практически свой, а этот…

– И этот своим станет, вот увидишь, – сказал нейромант. – Ты же помнишь… «Рекса»?

Голос его предательски дрогнул. «Рекс» по прозвищу Щелкун был самым первым «питомцем» Громобоя и совершенно точно самым любимым. Связь между ними мало общего имела с нынешними «дежурными» привязанностями нейроманта к Рухляди и Горынычу, ведь Щелкун застал все самые значимые моменты из жизни Громобоя. На «Рексе» он отрабатывал вновь приобретенное искусство нейромантии, вместе с «Рексом» встретил замечательного парня, дружинника Игоря, а потом отыскал потерянную жену. А вот кончилось все до обидного трагично: бедного Игоря сожрали митинские шамы, а «Рекс» не смог покинуть Купол, и потому Громобой вынужденно разорвал связь и ушел во внешний мир, оставив «питомца» по ту сторону энергетической стены. С тех пор нейромант никогда больше не видел стального «ящера», но в душе надеялся, что с Щелкуном все в порядке.[1 - Подробней о приключениях Громобоя и Бо можно узнать из романов «Кремль 2222. Строгино», «Кремль 2222. Тушино» и «Кремль 2222. Митино» Олега Бондарева. – Прим. автора.]

«Совершенно иррациональная привязанность».

При иных обстоятельствах их первая встреча однозначно закончилась бы смертью Громобоя: до знакомства с нейромантом «Рекс», как и прочие био, охотно ел людей и не видел в этом ничего плохого.

Вероятно, теперь он занимался тем же самым, но нейромант об этом думать не желал.

– Ты там как, зубастик? – спросил Громобой, когда Рухлядь повернулся к нему и продемонстрировал угрюмого шама. – Струхнул, небось?

– Кого мне, дампов бояться, что ли? – презрительно фыркнул кровосос.

– Ну а почему б и нет? – хитро сощурился нейромант. – От шальной стрелы и пули никто не застрахован – ни нео, ни шам. Или не согласен?

Карлик промолчал, только поморщил свое и без того уродливое лицо. Громобой ненадолго задержал взгляд на премерзкой физиономии шама, а потом усмехнулся чему-то и махнул рукой в сторону Купола.

– Давай вот-то открывай Проход, да разбежимся. Самому ж, поди, надоело уже с нами бродить.

– Это ты верно заметил, – проворчал шам.

Рухлядь вслед за хозяином обратился к Куполу, и шам, наклонив непропорционально большую голову вперед, исподлобья уставился на мерцающую поверхность. Громобой не раз и не два видел, как глупые муты пытаются таранить эту преграду – разогнавшись, врезаются в нее тупой башкой на полном ходу…

Потом с неба еще долго падают ошметки их плоти, красные от крови и горячие от действия силовых линий.

«Еще одно Поле смерти, – подумал нейромант, враждебно глядя на Купол. – Только искусственное, сделанное людьми».

Хотя в появлении тех убийственных полусфер, которыми кишмя кишела Москва, косвенно тоже было виновато человечество. Ведь не случись в начале двадцать первого века той разрушительной Последней войны, не пришлось бы сейчас и отгораживать некогда прекрасный город от остального мира.

Впрочем, не существовало в мире ловушек, из которых нельзя было найти выход. Пусть он далеко не всегда очевиден, но при большом желании, хитрости и уме способ найти можно практически всегда.

Например, взять в плен шама и заставить его открыть для вас Проход.

Вот полупрозрачная поверхность Купола зашевелилась, словно водная гладь в ветреный день. Громобой искоса посмотрел на кровососа: вены на лбу карлика вздулись от напряжения. Видно было, что ему, среднему шаму, не так-то просто дается работа с энергетическим полем.

«А старшие, по словам Бо, Купол на раз-два вскрывали буквально, – припомнил нейромант. – Надо ж, какая пропасть между двуглазыми и треглазыми-то!..»

Наконец в энергетической стене появилась и начала неторопливо расширяться круглая дыра. Тут же в спину ударил ветер – Купол, словно оголодавший великан, с характерным звуком принялся втягивать в себя все, что находилось снаружи.

– Расширяй же так, чтобы мы все туда прошли – и мы с женой, и Рухлядь, и Горыныч! – на всякий случай уточнил Громобой. – Иначе не отпустим!

Шам при этих словах вздрогнул, протяжно скрипнул зубами, однако благоразумно промолчал. Видно было, что он и так трудится на пределе возможностей. Но разве нейромант должен был переживать по этому поводу?

«Если хочет жить – пусть делает».

Прошло несколько мучительно долгих минут, прежде чем Проход стал достаточно широк даже для «Раптора».

– Вперед, Горыныч! – воскликнул Громобой, и стальной «ящер» послушно побежал к Куполу. Благодаря длиннющим ногам он двигался очень быстро и преодолел расстояние в сотню метров за считаные секунды.

Дождавшись, пока био нырнет под Купол, нейромант скомандовал:

– Пойдемте и мы потихоньку. Нечего зазря зубастика мучить.

Никто не спорил, а сам «зубастик» посмотрел на Громобоя даже с неким подобием благодарности во взгляде: шам явно очень устал воевать с энергетическим полем.

Хомо преодолели проход безо всякого труда, что, конечно же, было совершенно неудивительно – учитывая, что минутой ранее через него прошел полноценный «Раптор». Рухлядь же шел последним, медленно, не торопясь, чтобы ненароком не зацепить край энергетического поля и не превратится в груду дымящегося металлолома.

– Ну что, я свою часть выполнил, – с трудом выдавил шам.

Громобой услышал его не своими ушами, а звуковыми локаторами Рухляди, который держал карликового вампира прямо рядом с головной башней. Оглянувшись, нейромант обратил внимание, что «серв» уже миновал Проход и всеми ногами твердо стоит на московской земле.

– Выполнил-то выполнил… – медленно произнес Громобой. – Да только не до конца…

– Это ты о чем? – не понял шам.

Он продолжал поддерживать Проход, видимо, опасаясь, что ему попросту не хватит сил пробить брешь во второй раз.

– О дампах, елки-палки, о чем же еще? – фыркнул нейромант. – Или ты думал, я поверю, что они сами вот так сумасбродно на био напали?

Шам поднял голову и посмотрел Громобою в глаза. Во взгляде кровопийцы смешались удивление и страх.

– И не надо на меня так смотреть, – строго произнес бородач. – Я ведь тебя предупреждал…

– Ты предупреждал насчет нее! – мотнув гигантской башкой в сторону Бо, спешно воскликнул шам. – И я ее и не трогал! А про других мутантов разговора не было!

– Какая тупая отмазка, – осуждающе покачал головой нейромант.

Он уже собирался отдать мысленный приказ Рухляди, чтобы робот убил непокорного кровососа, когда его ладони коснулись чьи-то пальцы. Вздрогнув, Громобой скосил глаза на свою кисть и увидел, что это Бо.

– В чем дело, малышка? – тихо, чтобы шам не услышал, спросил нейромант.

– Отпусти его, милый, – в тон ему ответила жена.

Брови Громобоя взлетели на лоб. Такого развития событий нейромант явно не ожидал.

– Но… почему? – горячо прошептал бородач. – Он же едва меня не прикончил!

– Я понимаю, но… Мне кажется, убивать пленника, когда он так беспомощен, как-то… неправильно.

– Будь он на нашем месте, убил бы не задумываясь и тебя, и меня!

– Но мы ведь лучше его. Или нет?

Громобой хотел сказать что-то еще, но запнулся. Потом повернулся к шаму. Маленький кровосос не заслуживал жизни, но Бо была права: люди должны оставаться людьми, а не уподобляться мутантам, думающим только о том, как бы набить свое брюхо.

Повинуясь мысленной команде Громобоя, Рухлядь опустил шама на землю.

– Проваливай, – буркнул нейромант.

Дуло одного из двух его пистолетов уставилось на карлика.

– И никогда больше мне не попадайся, – добавил Громобой. – Во второй раз я уже не буду так добр.

Шам неуклюже кивнул и робко посеменил к Проходу в Куполе. По дороге он несколько раз оглянулся, боясь, что Громобой передумает и все-таки нажмет на спусковой крючок, но бородач стоял не шевелясь. Наконец шам вышел за пределы Купола, и Проход тут же начал сужаться. Через отверстие, уменьшающееся с каждой секундой, Громобой видел, как клыкастый лилипут медленно уходит прочь, направляясь, видимо, в родные развалины.

А может, он хотел перекусить убитыми дампами? Громобою, откровенно говоря, было на это плевать.

– Довольна? – спросил он, покосившись на супругу.

– Нет, – честно ответила Бо. – Но, по крайней мере, так мне спокойней. Как, думаю, и тебе. Мы ведь не такие звери, как он и ему подобные.

Громобой нехотя кивнул и, спрятав пистолеты, в карманы, сказал:

– Пойдем найдем какой-нибудь укромный уголок да перекусим. Из-за всей этой дурной суматохи я жутко проголодался.

Рухлядь и Горыныч встали по обеим сторонам от своих хозяев, дабы собой закрыть их от случайных пуль и стрел. Теперь нельзя было терять бдительность ни на мгновение.

Они снова находились под Куполом.

А значит, рисковали умереть каждую секунду.




Глава 2

Рана


Когда впереди послышались голоса, Ермак напрягся и рефлекторно вжался в стену, вдоль которой шел.

«Кто это там идет? – мелькнуло в голове у черноволосого наемника. – Не нео ли, часом?»

Дикарей Ермак всячески избегал, прекрасно понимая, что с этими бугаями ему не совладать. Один на один да при помощи ружья, пожалуй, еще можно попытаться, но самый маленький отряд неандертальцев мог попросту втоптать воина в землю.

– До сих пор не знаю, насколько правильно мы поступили, отпустив того зубастого гаденыша, – сказал мужской голос.

Ермак недоуменно выгнул бровь.

«Нет, дикари так не говорят…»

– Да не думай ты об этом, – ответил женский голос. – Он остался снаружи, мы – внутри. Мы его, может, никогда больше не увидим…

– Тихо! – вдруг воскликнул мужчина.

От этого возгласа даже Ермак напрягся. Почему невидимый мужчина вдруг прервал свою спутницу?

Ответом на этот вопрос стал рык – такой жуткий и такой знакомый. Ермак невольно потянулся за двустволкой.

– Хомо! – прорычал невидимый нео.

– Стой где стоишь! – рявкнул мужчина.

Ермак, сгорая от любопытства, медленно подошел к углу здания и осторожно выглянул наружу.

Картина, открывшаяся черноволосому наемнику, оказалась до того странной, что он поначалу даже глазам своим не поверил. Посреди пустыря, поросшего бурьяном и иными сорняками, стояла огромная стая нео – не меньше двух дюжин взрослых бугаев, вооруженных дубинами и ржавыми мечами. Ермак мог разглядеть каждого из дикарей в подробностях, потому что мутанты стояли к нему лицом.

«Ну и орава…» – подумал черноволосый наемник.

Никогда прежде он не видел столько нео за раз. При этом дикари не были самой необычной деталью этой диковинной сцены: куда странней выглядели противники мутантов – бородатый мужчина с двумя пистолями, темноволосая женщина в сером плаще… и стальной «паук», ростом превосходящий любого из дикарей практически вдвое. Нео опасливо косились в сторону био, но тот – о, чудо! – стоял неподвижно, хотя по логике вещей должен был убивать всех, кто под руку попадется, и пожирать не успевшие остыть тела.

«Что-то непонятное там творится, – подумал Ермак, удивленно хлопая глазами. – Робот, люди, нео…»

Ему безумно захотелось оказаться подальше от этого пустыря, где угодно… да хоть в том же подвале – но только не здесь. Не рядом с железным паукообразным, с агрессивным бородатым мужчиной, направляющим пистолеты на нео, которых Ермак тоже на дух не переносил.

«Надо дождаться, пока они между собой разберутся и уйдут, – решил черноволосый наемник. – А то еще заметят и прикончат – так, на всякий случай…»

– Проваливайте, если жизнь дорога! – хмуро воскликнул бородач. – В спину стрелять не буду, так уж и быть.

Однако нео не сдвинулись с места. Лысый дикарь, стоящий к бородачу ближе всех, поправил сползший вперед деревянный нагрудник и спросил, мотнув головой в сторону «серва»:

– А че био вас не жрет?

– Я сказал – проваливайте, или начну убивать! – повысил голос мужчина с пистолетами.

Ермак наблюдал за происходящим одним глазом – ровно настолько он дерзнул высунуться из-за угла дома, за которым укрывался. Он понимал, почему нео не хотят уходить: их было почти три десятка против двух хомо и небольшого, в общем-то, био. Стоит ли пасовать перед таким противником? С другой стороны, главная цель для нео – это мясо, а много ли мяса получится с двух стройных путников и одного ржавого робота? При этом стычка с био наверняка закончится плачевно для большей части дикарей…

Вот и получалось, что на площади шла ожесточенная схватка между звериными инстинктами и здравым смыслом. Показать норов и любой ценой прикончить наглых хомо, расплатившись за это жизнями половины стаи, или же ретироваться, но обойтись без жертв?

«Наверное, только нео могут сомневаться, что из этого выбрать…»

Самое интересное, конечно, заключалось в том, что био по-прежнему стоял не шевелясь. Такое ощущение, что он подчинялся кому-то из этой странной парочки – либо мужчине с пистолями, либо темноволосой девушке – и не способен был действовать без приказа. Ермак как-то слышал о подобных уникальных людях, нейромантах, которые могли управлять роботами с помощью мысленных команд. Правда, сам черноволосый наемник с такими не сталкивался, но, в общем-то, предполагал, что однажды вполне может встретиться.

«Неужто этот день настал?»

Внезапно Ермак краем глаза заметил, как в окне здания, стоящего справа от пустыря, что-то мелькнуло. Черноволосый наемник моргнул, и таинственное что-то исчезло, как его и не было, но зато возник крик. Ермак не сразу понял, кто кричит, – лишь повернув голову к нео и хомо, он увидел, как брюнетка обеими руками схватилась за стрелу, угодившую ей в бок.

– Бо! – воскликнул мужчина с пистолетами.

Нео в деревянном нагруднике, поняв, что лучшего момента может не представиться, рванул вперед… но тут же получил пулю в правый глаз и упал к ногам опешившего бородача.

Незнакомка, меж тем, неуклюже плюхнулась на асфальт, и мужчина, до смерти перепуганный, бросился к ней.

Видя его смятение, дикари ринулись в бой, но тут ожил «серв», доселе дремавший. Скрипя шарнирами, он моментально закрыл собой хозяев и принялся споро орудовать манипуляторами-мечами. Атака нео захлебнулась, не успев толком начаться, и мутанты, умывшись кровью, попятились назад. Возможно, они бы даже ретировались, отрезвленные агрессией био, но тут им в спину ударил огненный фонтан, и дикари, моментально вспыхнув, стали падать на землю и кататься по ней, в надежде сбить пламень. Ермак сморгнул, не понимая, что происходит.

«Еще один био?»

Догадка оказалась верной: прорвавшись через сизую пелену дыма, к стальному «пауку» выскочил длинношеий «Раптор».

«Так это он огнем дышал?»

Прежде Ермак думал, что у быстроногих «ящеров» подобных орудий нет, но реальность свидетельствовала об обратном – ведь иных био поблизости не было, а огнем кто-то дыхнул.

«Выходит, «Раптор»!..»

Обезумев от ожогов, нео попытались сбежать, но роботы не собирались щадить мерзопакостных мутантов. «Серв» погнался за ними, а «Раптор» устремился к зданию, откуда, по всей видимости, вылетела предательская стрела, ранившая женщину в плаще. Изящная шея вытянулась в струнку, и голова «ящера» нырнула в одно из окон… чтобы пару мгновений спустя появиться вновь, уже с верещащим нео в железных зубах. Самострел выпал из мохнатых лап дикаря и, ударившись об асфальт, мигом разлетелся на мелкие части.

Казалось, «Раптору» ничего не стоит проглотить нео, не жуя. Но вместо этого стальной «ящер» что есть силы швырнул дикаря в стену дома, из которого только что его выдернул. Ермак невольно сморщился, как будто швыряли не мерзопакостного мутанта, а его самого. Однако «Раптор» не собирался останавливаться на достигнутом: не позволив телу нео рухнуть на землю, био подхватил его и стал грызть чудовищными стальными зубами. Когда робот прожевал и проглотил последний кусок, вся морда «ящера» была перемазана кровью. Ермак невольно поежился, когда био повернулся…