Вечером Паша Мазник поехал на побывку домой: он местный, из Новомосковска.

Мы с Карабеем и взводным сели ужинать на воздухе у палатки, под масксетью.

Открыли бутылочку. Карабей рассказал, что он был на гражданке долларовым миллионером, а Мазник – разжалованный подполковник. Я сознался, что я – судья, а Андрюха – в том, что играет на скрипке.

Стемнело. Открыли вторую бутылочку. Андрей произвел меня в должность ВРИО замкомвзвода. Затем ему захотелось познакомиться с личным составом, уже набранным строевой частью во взвод. Он вознамерился немедленно узнать, все ли согласны служить в снайперах, и попутно кликнуть добровольцев на незаполненные должности.

Строго наказали Мирону стеречь винтовки и имущество, а если что – громко кричать. Я, для солидности, нацепил оставленную старшиной «АО-шку», и мы двинули в казарму.

В казарме наше появление произвело фурор. Точнее говоря, даже не наше, а «АО-шки». Наличие у человека с одной лычкой такого пистолета сразу же вознесло престиж службы в роте снайперов на недосягаемую высоту.

Быть снайпером никто не отказывался, и от добровольцев отбою не было.

Андрей записал данные всех, кто вызвался, и приказал личному составу и добровольцам завтра, в 9 часов, построиться у палатки.

Палатка снайперов – голая, без отбеливателя. Днем в ней дико жарко, а ночью довольно холодно: приходится залезать в спальник. Сегодня я впервые лег спать с оружием, винтовка рядом, на койке. Подушки у меня не было. Её с успехом заменили сверток из нескольких чистых футболок и кобура с пистолетом.

Долгие месяцы, до самой демобилизации, мне предстояло спать только так…




25 июня 2014 г., будущий позывной «Юрист»


Разбудил нас вернувшийся из дому старшина. Вслед за ним в палатку вошел майор Пелюк, начальник разведки. В отсутствие ротного именно он курировал личный состав роты снайперов в ППД.

– Андрюша, через полчаса подойдет дедушка. Запишешь его во взвод. Дед такой… Серьезный. С биографией. Я с ним поговорил – понял: дед людей ел!

– А вы, Александр (Пелюк меня вначале почему-то называл на «вы» и все мои попытки этому помешать пресекал), открывайте-ка Интернет и начинайте учить порядок несения службы на блокпосту. Пригодится!

Порядок я, конечно, выучил. Но, к счастью, он не пригодился. Я попал на фронт к самому началу наступательной операции и в дальнейшем мы постоянно работали рейдово, на блоках не скучали. Пару раз на моей памяти выставляли по человеку в усиление, и то только в июле, потом перестали…

В палаточном лагере душ летний, из бочки. Гальюн – канава, переложенная дощечками-насестами. Ну да ничего, зато на свежем воздухе, а за горячей водой и в казарму можно сбегать!

Пришел Дед, Евший Людей, – гвардии старшина Сергей Нещерет. 48 лет, природный снайпер, за плечами две полугодовые ротации в Ираке. Военный пенсионер, мобилизовался добровольно.

Дед был очень душевным человеком, он многому научил нас.

Я скучаю по нему…

В 9 часов взвод построился. Быстро разобрались с добровольцами, записали их, заполнили штат.

Я составил список всех бойцов с номерами мобильных, отдал Ольховскому. Телефонная фотокопия этого списка до сих пор у меня…

Итак, в третий взвод роты снайперов, кроме старшего лейтенанта Ольховского, меня и Деда, были зачислены:

Костя Бабич, с которым мы так продуктивно помогали старшине с вещевкой;

Виталик Сисун, павлоградский шахтер, за телосложение сразу же получивший прозвище «Медведь»;

Игорь Комаров, мой земляк, который, кстати, был официальным нашим «замком»;

Костя Ходак и Рома Сасик (они почти все время ходили вместе и в одинаковых масккостюмах, так что до самого отъезда на фронт я их путал);

Виталик Додон, крупный парень с красивыми татуировками и золотыми зубами, «по срочке» поучаствовавший в приднестровском конфликте;

Игорь Явтушенко, совершенно седой старший сержант из Днепропетровска;

Ваня Мирошник, снайпер, много лет прослуживший по контракту в соседнем разведбате, миротворец из Сьерра-Леоне;

Рустам Поддубный, чеченец по отцу, украинец по маме, говоривший на чистом украинском языке, уроженец Полтавщины;

Володя Янчук, харьковчанин, разведчик «по срочке», ветеран конфликта в Нагорном Карабахе;

Андрей Попель, харьковчанин, фельдшер, добровольно отказавшийся от места в медроте ради службы в снайперах;

Вася Ярославцев, улыбчивый днепропетровский парень, отслуживший срочную снайпером;

Сергей Ткачук, старший лейтенант службы исполнения наказаний, добровольно пришедший в армию рядовым;

Миша Швец, добродушный парень-сирота, «по срочке» пограничник-снайпер;

Витя Цыбенко, рассудительный, обстоятельный дядька, прекрасный стрелок, пулеметчик «по срочке»;

Рома Сайков, бывший в Карабахе снайпером, и, по выражению Медведя, «человек небесполезный»;

Миха из-под Купянска, фамилия которого не достойна упоминания на этих страницах.

Все ребята, кроме меня и Кости Бабича, были призваны во второй волне мобилизации.

Окончательно сколотив штат взвода, поехали на склады за оружием. Все получили винтовки и АКСУ. На следующий день назначили стрельбы.

Вечером приехали гости из родного военкомата, Валера Ковальчук и два офицера – Костя Васицкий и Юра Юдович. Привезли мне бронежилет, а пацанам всякие вкусности. Было очень приятно. Гости ходили по территории, фотографировали достопримечательности. Особо популярным оказался сюжет «Гвардии старший солдат Мамалуй в летнем душе». Они даже видео сняли.




26 июня 2014 г., будущий позывной «Юрист»


Несмотря на дождь, на полигоне мы хорошо постреляли, ребята постепенно привыкали к винтовкам.

Правда, все «весла» пристрелять не успели: кончились ЛПСы, а Б32 для пристрелки не годятся.

Под навесом затеяли разборку/сборку. Природные наши снайпера тренировали новичков, показывали, как обращаться с СВД.

Андрей Ольховский затеял соревнования по скоростной набивке автоматных магазинов – и неизменно выигрывал.

Пошли стрелять из АКСУ. Здесь меня поразил Витя Цыбенко: впервые в жизни взяв в руки «короткоплюй», на дистанции 200 метров, стоя, «с руки» положил 6 ростовых мишеней «в один магазин»! Мастерство, как говорится, не пропьешь!






Черкасское. «Показуха». Цыбенко, Ткачук, я, Попель, Сисун (Медведь), Комаров, Сасик (Ромашка)



Дождь усиливался. Бойцы скучковались под навесом, пережидая непогоду. К нам подошли несколько ребят в застиранных британках – «песочках».

Это были бойцы 40-го батальона ТРО «Кривбасс». Они приехали с фронта в бригаду, получать технику.

Разговорились. Ребята взахлеб рассказывали, как воевали, как брали в плен сепаров, показывали недавно полученные медали…

– Пацаны, мы тоже сейчас винтовки пристреляем, чуток потренируемся – и туда! Вся наша рота там! – наперебой говорили мы.

– Молодцы, давайте, давайте, братанки! Там очень нужны люди!

Где сейчас эти бойцы? Живы ли? Войны впереди было еще много и «Кривбасс» хватанул ее полным горлом…

Стерлись из памяти имена, но помню усталые, загорелые дочерна лица. Помню белые пластиковые крестики (такие были у тех, кто прошел Майдан).

Я хотел бы еще повстречать этих ребят. Послушать их голоса. Порадоваться, что живы. И рассказать о нашей войне и товарищах, которые уже никогда не придут…




27 июня 2014 г., будущий позывной «Юрист»


Сегодня основная часть взвода была на тактических занятиях по маскировке. Проводил занятия взводный.

Я не присутствовал, был на полигоне: вместе со старшиной помогал пацанам пристреливать проблемные винтовки. Одну пришлось обменять – совершенно не держала пристрелку.

Между тем, на тактике случился конфуз: Костя Ходак и Рома Сасик так хорошо замаскировались, что их никто не нашел. Более того, все вообще благополучно забыли, что такие бойцы были. И, организованной толпой, двинули в ППД, есть.

Представьте картину: мы вернулись со стрельбища, взводный – с тактики, сидим у палатки, обедаем.

Тут вваливаются Рома и Костя, докладывают о прибытии!

Андрюша Ольховский сильно расстроился, покраснел. Ну как же, бойцов забыл!

Но ничего, бывает: на то и армия.

…Сегодня старшина принес письма. Незнакомые девушки пишут в армию теплые слова. Слова поддержки. Слова надежды на скорую Победу.

Мне досталось письмо из Харькова. Пошел читать в скверик у КПП, присел на лавочку.



Здравствуй, дорогой мой герой!

Спасибо тебе за мирное небо в моем городе Харьков!

До конца не могу осознать, что в нашей с тобой Украине идет война. И вот я, как когда-то и моя бабушка, пишу письмо своему солдату…


Я долго сидел, держа в руках листки, исписанные аккуратным школьным почерком. Думал о том, что нельзя засиживаться в Черкасском. Надо идти. Пора делать еще один шаг из строя.

Это безымянное письмо я носил в рюкзаке до самого дембеля. Оно и сейчас передо мной…




28 июня 2014 г., будущий позывной «Юрист»


Тактика, тактика, тактика…

Стрельбы, стрельбы, стрельбы…

Винтовка, автомат, РПГ-22, метание гранаты.








Готовимся.

Несколько винтовок мы так и не смогли «прибить». В помощь прислали специалиста: офицера из Вознесенска, с базы артвооружения.

Капитан Андрей оказался интеллигентнейшим человеком, большим мастером своего дела.

Прибыл к нам с собственным станком для пристрелки и целым чемоданом разнообразных стрелковых приспособлений – калибров, мушководов, медных и резиновых молоточков…

Но и он не смог пристрелять оставшиеся «весла» как положено.

Однако капитан нашел выход из положения. Он вышел на своего давнего знакомого, начбоя из ОК «Пiвдень». Тот оперативно вник в ситуацию и решил вопрос. Нам выделили 23 совершенно новых СВД, из них 6 ночных! За ними предстояло ехать на базу в Вознесенск.

Стали готовиться к командировке. Однако война внесла коррективы в наши планы.




29 июня 2014 г., будущий позывной «Юрист»


…Воскресенье, 5 часов. Проснулся от выстрелов. Стрельба у нас частенько: полигон недалеко. Но этим утром она была какая-то неправильная: слышалась не с той стороны. Не от полигона. Из городка.

– Андрюха, просыпайся! – растолкал я взводного. – В городке стреляют! Очередями бьют. Я к дежурному!

Взял пистолет и бегом через плац – к оперативному дежурному. В расположении пустынно: пацаны, живущие в казармах, пока ничего не слышат.

Когда пробежал через плац, понял: бегу почему-то у не в штаб бригады, а в штаб тыла. Ну, там тоже дежурный есть.

– Товарищ капитан, рота снайперов. Что за стрельба? Какие будут приказания?

– Кто стреляет – пока не ясно. Занять оборону!

В палаточном лагере оружия полно. Ни мы, ни разведрота его в оружейки не сдаем – с ним и спим.

Прибежал обратно в палаточный городок.

– Лагерь, к бою! Занять оборону!

Ольховский приказал прикрыть КПП, обещал прислать туда еще людей из казарм.

Схватил винтовку, патроны, две гранаты, побежал. Остальные спешно вооружались, занимали позиции на выезде из палаточного лагеря, в роще.

На главном КПП растолкал одного из разведчиков, он как раз спать улегся, всучил ему гранату. Разведос с автоматом засел у ворот, а я с винтовкой – в разрушенном здании, напротив, за магазином.

Минут через 10 пришел Медведь, тоже с винтовкой.

Из центра городка в нашу сторону потянулись люди – кто пешком, кто на велосипеде, кто на машине. Постепенно выяснилась картина.

Вчера днем в Черкасском расположились на отдых части 30-й мехбригады. Они двигались с фронта домой, в Новоград-Волынский, и заночевали у нас.

Ребята загнали свою технику в наш парк и пошли расслабляться в «Баринель» – местный клуб-ресторан.

Попили, поели, спели «Воины света – воины добра». Слово за слово, хреном по столу – зацепились с кем-то из местного гарнизона. Драка. Гости открыли огонь из пистолета. Прострелили ногу местному. После этого, «на синей волне», рванули в техпарк, завели свой БТР, резанули из пулемета по воротам, вынесли одну створку и выкатились на улицу.

Погуляли, в общем.

Ну, постепенно, совместными усилиями их и нашего командования, фронтовиков утихомирили и разоружили. Обошлось, к счастью. Не хватало еще начать войну со стрельбы по своим же…




2 июля 2014 г., будущий позывной «Юрист»


В идеале, «по учебнику», механизированная бригада выходит на фронт в полном составе, оставляя в ППД лишь тыловые подразделения и сводную учебную роту для подготовки пополнения.

В жизни все оказалось не так.

Боеспособной техники было мало. Она лихорадочными темпами ремонтировалась, зампотех и ремрота делали все, что только было в их силах, но без заводских мощностей – много ли они были в состоянии сделать?

Так, в танковом батальоне, в который попали мои харьковчане – мотострелки (комбат – гвардии майор Кащенко), по штату должно было быть 40 танков. В реальности же их было только 11.

Некоторые «воены» (в том числе иногда и кадровые офицеры!) трусили воевать, отказывались выходить на фронт, сливались «на госпиталь».

Появился феномен «отказников» – сидящих в ППД трусливых уродов, прячущихся от войны, ни хрена не делающих, но получающих армейскую зарплату.

Почему их всех тупо не сажали – для меня большая загадка…

Вот по этим-то причинам бригада выходила на фронт не полным составом, а ротными и батальонными тактическими группами.

В результате, зачастую, к сожалению, получался не удар кулаком, а тычок растопыренными пальцами.

Рота снайперов не стала исключением. Часть ее находилась вместе с замполитом на 3-й БТГР. Часть (по одному, редко – по два человека) была раскидана по блокам и опорным пунктам, в усиление.

Еще часть роты находилась в ППД (готовилась к выходу, как наш 3-й взвод, или морозилась, как Мирон и еще несколько таких же «пацифистов»). Основная же часть, вместе с ротным, была придана 2-й БТГР.

Там же, в базовом лагере 2-й БТГР, находился и КП командира бригады, гвардии полковника Микаца.

О штабе бригады надо сказать особо.

Комбриг был на войне, а в ППД был и. о. комбрига – его заместитель, полковник Зубовский. Замполит бригады был на войне. Начштаба – то на войне, то в ППД. Печать бригады была в ППД, знамя – тоже.

Начальник разведки и зампотыл – в ППД, строевая часть и финчасть – там же.

Вот такая получалась петрушка…



Я сдал АКСУ и получил на складе РАВ нормальный АКС, совершенно новый. Алик, афганец-пограничник, а ныне – оружейный мастер из харьковского тира фирмы «ХАДО», где я много стрелял до войны, сделал «братский подгон». Получил от него в подарок 45-патронный магазин от РПК, причем, не рыжий, а черный, редко встречающийся в войсках.

Еще 4 дополнительных магазина-тридцатки «накружил» самостоятельно. Теперь у меня полный двойной БК, 8 тридцаток в разгрузке и 46 патронов в автомате.

Разгрузок нам не выдали, но этим я еще в Харькове озаботился: купил на OLX в Донецке (!) украинскую уставную армейскую разгрузку «Пустыня-3».

Забегая вперед, скажу: несмотря на то что эта разгрузка была единственной, официально принятой на снабжение армии еще перед Ираком, в бригаде такая была только одна – у меня. Вообще за войну на наших бойцах я видел такую же (только зеленую) лишь раз: в день освобождения Песок, у полковника Шаволина, начальника разведки ОК «Пiвдень».

А разгрузка на самом деле хорошая, удобная. Когда, через полгода войны, она совсем изорвалась, я добыл такую же.

Командование начало постепенно отводить с фронта срочников. Вернулся в ППД и один из наших «молодых» – младший сержант Харута. Будет теперь тут бездельничать до самого дембеля. А дембель у него должен был наступить еще прошедшей весной…

Рома «Казак» Сайков – высокий, худой дядька с оселедцем и серьгой в ухе, оказался наркоманом. Причем не каким-то там банальным тупым торчком, а идейным.

Выкопал где-то в посадке куст конопли, высотой в рост человека, и посадил перед палаткой снайперов. Проходивший мимо майор Пелюк очень впечатлился.

Вдохновлённый успехами в ландшафтном дизайне, Рома поджарил картошечки и пригласил отужинать командование – Ольховского и Мазника.

Реакцией командиров на съеденный ужин впечатлились все мы: картошечка оказалась зажаренной с конопляными шишками.

Когда к нам приехали психологи и спросили, кто где трудился до армии, Рома Казак рубанул правду-матку:

– Сначала в шахте работал, потом первитин варил!

Кудря, узнав про художества Казака, быстро вывел его за штат.

Пока мы воевали, этот ветеран Карабаха болтался в бригаде, вовсю кружил с местной официанткой-первитинщицей и, судя по всему, отлично себя чувствовал. Так и дожил до дембеля.

Впоследствии вывели за штат и Миху – за трусость, отказ ехать на фронт и самовольное оставление части…




3 июля 2014 г., будущий позывной «Юрист»


…Мы стреляли на полигоне, приехал старшина роты, чем-то озабоченный.

Попросил Ольховского построить взвод.

– Кто имеет опыт сопровождения колонн?

Я такого опыта не имел.

Вперед шагнули пятеро: Виталик Додон, Ваня Мирошник, Вова Янчук, Игорь Явтушенко и Вася Ярославцев.

– Достреливайте боеприпасы и собирайтесь: завтра отвозим вас на войну.

Как потом выяснилось, колонны пацанам сопровождать почти не пришлось. И вообще, они схитрили: опыт такой был только у Вани и Вовы Янчука.

До сих пор не могу простить себе, что не сориентировался тогда, третьего июля, и не шагнул – а в результате пропустил штурм Карловки…

У Васи Ярославцева не было бронежилета. Отдал ему свой, тот, что привезли мне из Харькова. Рассудил, что я себе по-любому достану.

Пацаны пошли собираться, а я с половиной взвода и разведчиками поехал на «показуху», мини-учения.

В четырех километрах от ППД располагался тактический полигон «Пески». Песка там действительно было очень много. Мы приехали, заняли линейную оборону, а разведрота пыталась нас «в лоб» штурмовать. Пуляли из винтовок холостыми патронами до тех пор, пока всех не победили.

Правда, в пылу сражения, один из наших потерял запасной винтовочный магазин. Разведчики его нашли, так что счет, по справедливости, стал 1:1.

Нашу героическую оборону условно поддерживал условным огнем военный вертолет. А на войне я их так ни разу и не увидел. Ни ударных, ни транспортных. Не пришлось…