Крах иллюзий
Ольга Барбанель


6 минут в состоянии клинической смерти. Сумасшедшего падения туда, куда можно не всем. А потом – возвращение в жизнь, которая становится вовсе не похожей на ту, что была прежде… Все к чему привык главный герой оказывает иллюзией. Страшно жить в мире, который на самом деле покорен существами, прилетевшими на Землю множество веков назад из другой Вселенной. Но еще страшнее столкнутся с врагами этих существ, могущественной и древней расой. Спящие Шатхи пробудились от векового сна и у них лишь одна цель – месть. Хватит ли сил главному герою противостоять им?





Ольга Барбанель

Крах иллюзий



Моя любовь – уродливый недуг,

Не помышляющий об исцеленье,

Питаемый ключом несчетных мук -

Болезненным стремленьем к угожденью.



Мой разум, врач моей любви, сердясь,

Что предписания его забыты,

Меня покинул, и я вижу: страсть

Подобна смерти, никогда не сытой.



Без разума я обречен на бред,

Безумная тревога сердце гложет,

В моих словах и мыслях связи нет,

И правду высказать язык не может.



Была ты так чиста, светла на взгляд -

А ты темна, как ночь, мрачна, как ад.

    С. 147 Шекспир.

Небольшая лодка парила над неправдоподобно прозрачной водой. Раскаленный белый песок контрастировал с лазурным океаном и безоблачным синим небом. Все здесь было слишком ярким – океан, песок, небо, зелень. Сначала глаза уставали, потом – привыкали.

Я лежал в гамаке и лениво наблюдал, как тень от пальмы совершает каждодневный круг. Людей здесь не бывало, только два раза в неделю приезжал местный парнишка на моторке – я платил ему за доставку еды и прочих необходимых товаров. Сам я редко покидал остров. Мой личный кусочек рая, ну или ада, чего именно – зависело от настроения и от погоды. Меня это устраивало, но кто-то решил все испортить.

Я почувствовал, что она приближается, еще до того, как услышал мотор, а звуки здесь разносятся далеко. Состояние покоя, которое я так старательно культивировал целый год, полетело ко всем чертям. Злость, раздражение, настороженность, и что бесило больше всего – радость от того, что я увижу ее. Я оставил злость, а радость постарался задавить. Не получилось.

Обычная маскировка – синеглазый, темноволосый мужчина. Небольшое мысленное усилие и я увидел Тали, такой, какая она есть – высокая, тонкая, с огромными прозрачно-лавандовыми глазами. Платиновые волосы взлетали при каждом движении. Я помнил, какие шелковистые они на ощупь…

«Лучше вспомни, сколько раз она пыталась тебя убить, болван» – ворчал мой разумный внутренний голос. Я не мог не любоваться ей, пока она шла по песку. Следов не оставалось, настолько легкой была походка. Или снова иллюзия?

Моторист уплыл обратно, и я внутренне собрался, готовый к любым сюрпризам. Тали нельзя доверять.

– Поздравляю. Ты достала меня даже здесь.

– Было не просто.

– Для этого я и забрался в чертову даль. И кстати, я предупреждал, что любой девон, который приблизится ко мне, станет мертвым девоном.

– Пришла я.

– Ты уверена, что к тебе предупреждение не относится?

– Я все еще жива.

На это нечего было возразить.

– Напомню – во время последней нашей встречи я был в наручниках, а ты старательно смотрела в другую сторону.

– А потом ты сбежал. Ты всегда так поступаешь…

– Ты всегда предаешь меня. Ладно, неважно. Зачем пришла – наверняка не для того, чтобы повидаться?

В ее глазах промелькнуло непонятное выражение. Грусть, что ли.

– Конечно же нет. Нужна твоя помощь.

– Пффф!

– Ты многое пропустил, пока отсиживался здесь. Случились плохие вещи.

– Твой новый муж не дает денег на расходы?

– У меня нет мужа.

– Как? Разве ты не обязана была выполнить свой долг перед обществом? А вообще неважно, это была шутка.

– Слияния не было.

– Когда я говорил с Уттаном примерно год назад, и он пытался заставить меня вернуться в ваш заповедник гоблинов, ты как раз должна была…

– Адар Уттан погиб.

– Что?

– Мой отец погиб. Его больше нет.

Вот теперь я был действительно удивлен. Тем более что в голосе Тали слышалась боль. Она ненавидела отца, по крайней мере я так думал.

– Что произошло? Ведь это не ты постаралась?

Снова это выражение боли в глазах.

– Нет. Он погиб, защищая свой народ. Шатхи убили его.

– Они же спят!

– Больше нет. Они очнулись.

– Уттан говорил, еще есть время. По крайней мере, три человеческих года – он так сказал!

– Он ошибался. Система вышла из строя раньше, чем он рассчитывал. Перед смертью Адар сказал найти тебя. Он был уверен, что ты можешь справиться с ними.

– Расскажи по порядку.

– Система жизнеобеспечения исчерпала себя и фактически работала на резерве. Должно быть произошел сбой, и Шатхи смогли выбраться. Они были в ярости от того, что их держали в контейнерах системы столько лет, и сначала просто рушили все вокруг. Потом немного пришли в себя, стали собирать информацию. Не могли поверить, что мы отказываемся им прислуживать. Тогда то я и узнала про наше прошлое. Какая ирония, правда? Не сомневаюсь, что ты получил массу удовольствия, когда узнал. Мы были слугами… по сути рабами.

Голос Тали звучал возмущенно. Ей пришлась не по вкусу эта часть истории, но из песни слов не выкинешь.

– Отец собрал нас и рассказал все, что знал. Мы пытались сопротивляться. Адар был убит. Шатхи могли бы убить всех, если бы захотели. Наши способности не действуют на них, и мы оказались беззащитны.

– Их всего двое! Неужели целая толпа девонов не смогла справиться?

– Мы никогда не воевали, у нас нет по-настоящему мощного оружия, нет защиты. Разумеется, Адар проводил различные разработки, но производства не было. Единичные экспериментальные модели оружия находились в лабораториях, и небольшой запас Уттан хранил у себя. Мы всегда действовали хитростью.

– Ну а, к примеру, то славное биологическое оружие, которое использовал Тван Данам с заговорщиками?

– Оно произвело неплохой эффект раньше, во время заговора, только благодаря новизне и неожиданности. Если бы ты не ушел, то увидел, что большая часть пораженных девонов восстановилась через несколько дней. Его целью было скорее вывести из строя на какое-то время, а не убить. Как только первый болевой шок проходил, любой девон мог проанализировать состав яда и нейтрализовать его. Тем не менее, мы его использовали против Шатхи. Оно разозлило их, но и только. Погибло много девонов… и Адар.

– Они невероятно сильны, Артур. Физически существо просто не в состоянии иметь такую мощь. Шатхи умеют окружать себя энергетическим щитом, так что все попытки ударить или ранить их бессмысленны. И самое страшное, что когда это существо смотрит на тебя, то словно видит насквозь. Я думаю, они умеют проникать в сознание.

– Вы тоже умеете это.

– Да, мы можем навязать какое-то видение или мысли, состояние. А Шатхи просто читают тебя, как книгу. Могут узнать все что хотят. – Тали помолчала пару минут, вглядываясь в синеву горизонта. – Мы растерялись, и время было упущено. Они заблокировали подход к кораблю и восстановили необходимые для взлета системы. Разрушения при взлете были огромными. Часть города лежала в руинах.

– То есть они улетели бороздить необъятные просторы вселенной?

– Да. И какое-то время мы ничего не слышали о них. Пока они не вернулись, примерно две недели назад. И вернувшись, повели себя совершенно по-другому. У них есть определенный план, и они предложили нам поучаствовать в этом плане. Я ведь говорила, что Шатхи могут проникнуть в сознание. Они нашли нужные слова, и многие… многие согласились. Среди девонов хватает недовольных. И несмотря на провал плана Данама, недовольство в последнее время только росло. После смерти отца некому стало поддерживать баланс.

– Что ж, я могу это понять… Невозможно сдерживать естественное развитие бесконечно. Рано или поздно, образ жизни, навязанный вашими лидерами, должен был изменится. Настолько развитая цивилизация не может существовать, бесконечно скрываясь в тени.

– Ты говоришь точно как они!

– Это очевидно. Адар пытался сохранить существующий порядок, полагая что тем самым он защищает девонов, но на самом деле оттягивал неизбежное.

Тали, смотревшая до этого на море, подняла на меня глаза.

– Речь идет о будущем людей.

– Что я должен делать? Рвать на себе волосы?

Тали снова внимательно посмотрела на меня и продолжила рассказ.

– В конце концов, Шатхи и их сторонники остались в Явине. Остальные ушли. Отец Юрвана, Индрас, принял нас всех в Нимеасе.

Юрван был нареченным Тали, будущим Адаром. Его отец, Индрас, занимал должность дахара – это кто-то вроде мэра.

– Юрван должен был сейчас занять должность Адара, так ведь?

– Теоретически, да.

– А практически?

– Он замещает Адара, но официально станет им после слияния.

Я хмыкнул. Даже в таком опасном положении, девоны цеплялись за свои обычаи и правила.

– Так что, в ваших рядах наметился раскол. И раз уж ты пришла сюда, то дела ваши плохи.

– Адар сказал, что тебе все известно о Шатхи, он рассказал тебе, но ты все равно ушел. А когда год назад он нашел тебя, ты напал на него.

– Я бы сказал, что это Адар напал на меня, когда я объяснил, что не пойду с ним. К чему все эти разговоры, Тали?

– Я прошу тебя, вернись. Нужно уничтожить Шатхи.

– Вы не справились с Шатхи всем городом, так что же могу сделать я?

– Уттан сказал, что ты сможешь помочь. Он сказал, ты – часть их. Ты поймешь как.

– Да с чего это мне вам помогать?

– Дело не только в нас. Опасность угрожает также и людям.

– Я мир спасать не нанимался. Кроме того, люди не беспомощны. Есть армия, есть оружие, и наверняка военные что-то придумают. Например, вряд ли Шатхи смогут пережить ядерный взрыв.

– Они никогда не дадут сбросить на себя ядерную бомбу. Дело даже не в физическом превосходстве, а в интеллекте. Ты забываешь, что многие девоны теперь помогают им. И сейчас они активно и вполне успешно переманивают в свои ряды наших агентов среди людей.

– Ух ты. Так что все вернулось на круги своя? Снова в услужение?

Тали передернуло.

– Нет. Но Шатхи очень хитры. Они быстро разобрались в ситуации. Им было невыгодно убивать нас, потому что они нуждались в помощниках. Они понимали, что оказались далеко от дома на незнакомой планете. Шатхи поменяли тактику, они говорили то, что многим нравится слышать. Что такие как мы не должны прятаться, что мы сильнее и умнее землян, и пора нам занять подобающее место.

– Узнаю идеи.

– Они просто используют нас. Ведь девоны имеют влияние среди людей и могут заставить правителя любой страны действовать так, как им выгодно. Тогда Шатхи получат то что хотят, не особенно напрягаясь. Им не придется вступать в войну с целой планетой.

– Я понял. Девоны теперь помогают Шатхи захватить вселенную.

– В этом нет ничего смешного. Шатхи уже действуют. Часть наших аматья, тех кто находится среди людей и влияет на ключевые фигуры, тех у кого есть власть, согласились работать с Шатхи. Сейчас они фактически подготавливают почву для тихого захвата.

– Где?

– Там же, где находится Явин. В Украине. Не недооценивай Шатхи. Это – жестокие коварные, властолюбивые, тщеславные, мстительные и злопамятные существа. Их интересуют только они сами. Они упиваются своим превосходством.

– Я думаю, Адар немного преувеличил. В сущности, вы не знаете про Шатхи почти ничего, ведь ваши лидеры старательно стерли память о них, чтобы умы молодых девонов не оскверняли воспоминания о прошлом унижении.

– Мой отец всегда трезво оценивал угрозу. Я верю ему.

– Твое дело, – я пожал плечами.

– Значит тебе все безразлично? Будешь по-прежнему напиваться раз в месяц в местных притонах, спариваться с доступными самками, а остальное время лежать здесь, пока мир вокруг рушится?

– Ты что, следила за мной?

– Поспрашивала местных. Ты прячешься тут, словно раненный зверь в своей берлоге.

– Пусть так. Тебе-то что за дело до людей? Просто присоединяйся к помощникам Шатхи, и останешься на стороне сильных. Ты ведь, помнится, одобряла план почившего Твана?

– Я была неправа.

– И когда ты это поняла? Когда я перерезал ему горло?

Тали замолчала. Она просто стояла и смотрела на меня. Где же огонь, который горел в этих глазах? Где злость, где жажда мести? Да она должна была уже наброситься на меня с угрозами, но передо мной стояла ледяная статуя. Даже из глаз ушла всякая жизнь – сейчас она действительно была дочерью своего отца.

– Лодка вернется через час. Решение за тобой.

Не обращая внимания на Тали, я повернулся и пошел к небольшому дому в центре острова. Сел в кресло на террасе, уставился на яркую зелень, которая в изобилии произрастала вокруг.

Еще до того как я ушел из Явина по-английски, не прощаясь, Адар предупреждал меня, что изменения сознания это еще не конец. Мое тело также может меняться, и этот процесс будет болезненным. Он оказался прав. Первый год после ухода я частенько был вынужден искать уединенное место, чтобы никто не слышал моих криков. Не помогали ни обезболивающие, ни наркотики.

Адар разыскал меня после одной особенно выматывающей ночки – злющего и уставшего. Я тогда обитал в заброшенной белорусской деревне. Кроме меня там жили только парочка чудом выживших куриц да старая дурная коза. Было ясно, что раз Адар пришел лично – дело серьезное. Он еще раз рассказал про Шатхи и про то, как я был создан с помощью ДНК одного из этих существ, чтобы помочь справиться с ними.

Тогда-то и выяснилось, что сукин сын знал средство облегчить боль, но цена, которую он требовал, мне не нравилась. Я не хотел быть помощником того, кто собственно и был виноват во всем происходящем со мной. И никакие красивые слова вроде «спасти будущее людей» и «оправдать свое существование» не могли этого поменять. Слово за слово и наш спор стал куда горячее, чем стоило. Адар попытался применить силу – точнее он попытался вколоть мне какой-то транквилизатор, чтобы затем бессознательного утащить в Явин. Я оглушил его и ушел прочь.

Сейчас приступы практически прекратились, из чего я делал вывод, что изменения подошли к концу. Внешне они выражались в том, что я стал еще выше ростом и шире в плечах, и теперь найти себе одежду стало действительно проблемой. Мои глаза были больше, чем у людей, и видел я намного лучше. Зрачки представляли собой странную смесь черных и светлых прожилок, как и волосы. Чуть больше привычного людям выдавали вперед скулы, чуть меньше были рот и нос, чуть более вытянутый подбородок… Все эти “чуть“ складывались вместе и вид получался… Нехороший получался вид. Поэтому я был вынужден корректировать внешность иллюзией. Что там происходило у меня внутри, я не знал, и обращаться к медикам чтобы узнать, не собирался.

Мне казалось, я не испытываю к Адару никаких чувств и все же… Я не желал ему смерти. У Адара было много недостатков, но он по-своему ценил жизни не только девонов, но и людей.

И еще мне было любопытно.

Хотелось посмотреть на этих Шатхи. Я старательно подавлял в себе воспоминания о существе, которое видел в контейнере системы жизнеобеспечения, но напрасно. Если мне удавалось не думать о ней (о нем?) днем, то ночью стоило только задремать и подсознание мстительно посылало сны, невероятные дурацкие сны, где я лежал в контейнере и смотрел на склонившееся ко мне удивленное лицо. Я растворялся в чужом сознании, наслаждаясь его совершенством и невероятными возможностями, а потом приходило понимание, что я загнан в ловушку. Бессильная злоба, отчаянье, поиски выхода – и я просыпался с криком. Это не было попытками воздействовать на мою психику – их я научился определять. Так что я списал все странности на свое изуродованное ДНК и нездоровое любопытство. А последние пару дней снов не было. Я обрадовался и собрался жить долго и счастливо, но вот незадача – пришла Тали и все испортила.

Решение за мной, сказала Тали. И это была правда. Я достаточно натренировал свой разум и тело, научился пользоваться новыми способностями и мог не боятся самых искусных девонов. Но вся беда была в том, что мне хотелось увидеть Шатхи. Узнать о них все, что можно.

Тали не сказала ни слова, когда через час я сел в моторку. Я тоже не разговаривал. Большая часть пути до Нимеаса прошла в молчании.

Пройдя через силовое защитное поле, я сразу погрузился в знакомую атмосферу. Название у города было другим, но казалось, что я не покидал Явин. Такие же коридоры с колоннами, просторные залы, полные света, сады. Только раньше девоны меня старательно игнорировали, да так мастерски, что иногда самому казалось, что меня не существует, сейчас я ловил на себе взгляды, в которых читалось презрение и… страх.

Я знал, что выгляжу по-другому. Мое тело продолжало меняться – как и мозг. Раньше я полагал, что встреча с девонами как-то повлияла на меня, но теперь знал, что вред был нанесен намного раньше. Изначально я был создан, чтобы стать чужим подобием и встреча с девонами совпала с переломным моментом в перестройке всего организма. Адар сказал, что, кроме меня, было еще девять подобных детей. Никто из них не пережил первого этапа – внутренних изменений. Их мозг просто перегорел, как сгорают электроприборы, если напряжение в сети слишком высокое. И я по всей логике должен был погибнуть. Начиная с того самого момента, когда меня впервые затрясло в припадке эпилепсии (как думали врачи) в тринадцать лет, каждый день я был невероятно близок к смерти, но почему то выжил. Тали нашла меня в момент кризиса, и помогла научиться контролировать себя. Когда я пришел в Явин, чтобы убить Адара, изменения стали приобретать стихийный характер. Я менялся стремительно, что радовало Адара и пугало остальных девонов.

Для них я был чем-то вроде Франкенштейна – чудовищным созданием, появившемся в результате слишком смелого эксперимента.

Тали провела меня к приемному залу. Возле дальней стены находилось массивное кресло, в котором и восседал Иниас. Его конечно, успели предупредить о моем появлении, так что он смог подготовить необходимые декорации. Чтобы подойти к нему, требовалось пройти по довольно длинной дорожке, по обе стороны которой застыли твата. Я знал, что приемный зал использовался редко и по особым случаям. Чаще всего девоны предпочитали решать вопросы в менее претенциозной обстановке. У Адара был кабинет, где обычно и собирались на различные совещания; уверен, что и у Дахара Иниаса такой кабинет имелся. Так что все это было специально для меня. В торжественной атмосфере зала читалось «почувствуй свое место, человек». Действительно, прохождение между охранниками, которым, несмотря на свой рост, я был чуть выше плеч, не способствует поднятию самооценки. Но я выработал иммунитет к подобным вещам еще в первые месяцы жизни среди «Правящих» девонов.