Цветущая вишня. Рассказы о любви
Екатерина Москвитина


В сборник вошли рассказы о любви – романтической и страстной, взаимной и неразделенной, земной и волшебной. Любовь – одно из самых светлых чувств, с ним жизнь человека становится счастливой. Содержит нецензурную брань.






Ирочка


Ирочка сидела совсем близко. Ваня смотрел на костер, как сквозь сон слышал визги и смех одногруппников, и даже через толстую зимнюю куртку чувствовал тепло Ирочкиного плеча. Когда она смеялась, ее порозовевшие на морозе щеки украшались очаровательными ямочками. Красное горячее вино в металлической походной кружке ходило по кругу, и всякий раз, передавая своему соседу кружку, Ира загадочно улыбалась. Ее обычно светло-серые, в темных густых ресницах, глаза сегодня казались Ване черными из-за расширенных, видимо от вина, зрачков. Неожиданно девушка встала с бревна, стряхнула снег с куртки, и направилась в сторону леса. – Пойдем, – кивнула она Ване, – дров соберем, а то в костер скоро нечего будет бросить. Он поднялся, будто под гипнозом, и пошел за Ирочкой, не обращая внимания на шелест смешков подвыпивших друзей за спиной.








Ирочка мягко ступала по снежной тропе и казалась Ване пушистой лесной кошкой, вышедшей на охоту. На открывшейся вдруг перед ними широкой ровной поляне, обрамленной высоченными елями, девушка остановилась и обернулась. Ваня шагнул вперед по инерции и оказался так близко к Ирочке, что испугался. Он поспешно отступил назад, Ира заметила его смятение и негромко засмеялась. – Посмотри, мне кажется, у меня ресница выпала, видишь? – сказала она. Ваня наклонился поближе и действительно увидел приставшую к щеке Ирочки не то соринку, не то волосок. Он снял перчатку и, осторожно касаясь лица девушки, смахнул эту соринку-ресничку. – Какая нежная рука… – прошептала Ирочка. С соседнего дерева, вскрикнув, встрепенулась и взмыла какая-то птица, обрушив шумный снежный поток, брызги которого припорошили Ирочкину куртку и длинные волосы, выпущенные ею из-под шапки. – Ира, – зачарованно произнес Ваня, – какая ты красивая… Он снова дотронулся ладонью до ее лица, отведя прядь заснеженных волос, и уже ни о чем больше не думая, прикоснулся губами к Ирочкиным, странно теплым в этот холодный зимний день, губам.




Давид


Ранним октябрьским утром мы с Давидом мерзли на привокзальной площади захолустного городка в ожидании автобуса, следующего в центр. Моросил дождик, Давид курил, одной рукой держа сигарету, другой прижимая меня к себе. Мы не выспались. Немного мутило с похмелья – вчера хорошо посидели с друзьями.

Несколько озябших пассажиров, ожидающих того же рейса, сбились в стайку вокруг тусклого фонаря и негромко переговаривались. Иногда темноту площади пересекали фары автомобилей, быстро исчезающие во мгле.

Внезапно все полусонные обитатели промозглой остановки вздрогнули от пронзительного женского крика: «Помогите, помогите!». Мы с Давидом тоже обернулись на крик. На другом конце площади смутно угадывались силуэты двух мужчин и женщины. Женщина отбивалась от мужчин, они хватали ее за руки, за одежду и тащили за собой.

До прихода нашего автобуса оставалось не больше десяти минут. Выбраться отсюда можно раз в два дня и то, если повезет купить билет. Нам повезло и поэтому мы с Давидом, заспанные и еще не вполне трезвые, сейчас тряслись здесь от холода. Ввязываться в местные передряги мы не собирались. Я обвила руками Давида и пробормотала ему в ухо: не лезь в это, пожалуйста.

Давид докурил, метко бросил сигарету в урну и отстранил меня, не сказав ни слова. Он накинул капюшон куртки, засунул руки в карманы и направился в сторону, откуда продолжали доноситься крики.








Меня охватила отвратительная мелкая дрожь, которую я никак не могла унять. Крепкая, рослая фигура Давида удалялась во тьму. Побежать за ним, вцепиться в рукав, повиснуть на нем, не пускать никуда – это все исключено, я знала.

Наши попутчики прекратили болтать и застыли, провожая взглядом Давида. Женский визг дополнился теперь громким мужским матом и звуками ударов. Завязалась драка. Один из мужчин охнул, резко опустился на колени, женщина вскрикнула, послышался звук шагов убегающего человека.

Подъехал автобус, загородив вид на другую сторону площади. Пассажиры оживились, засуетились, взбираясь в салон. Я бросила наши сумки и побежала за Давидом. Он уже шел мне навстречу, сутулясь и шевеля широкими плечами, как большой неуклюжий медведь. Я кинулась к нему, повисла на шее, он засмеялся, укусил меня за ухо, отцепил от себя и с криком «Догоняй!», побежал наперерез отъезжающему автобусу, размахивая руками, чтобы водитель нас заметил и остановился. В автобусе мы прикончили недопитую вчера бутылку водки и заснули богатырским крепким сном, проспав почти до самого конца маршрута.




Наташа


Есть под Владивостоком один известный санаторий. Занесло меня туда как-то раз по профсоюзной   путевке в возрасте двадцати трех лет от роду. Я прилетела во Владивосток днем, примерно за час добралась на электричке до места и первый человек, которого я встретила на въезде, оказался в итоге самым важным человеком во все время моего там пребывания. То была Наташа.

Наташе уже стукнуло  тридцать четыре и мне тогда казалось – возраст! Работала  она переводчицей на каком-то богатом нефтяном заводе,  объездила полмира, вид имела холеный, что при необыкновенном   внешнем сходстве с Шэрон Стоун делало ее просто неотразимой. Несмотря на все наши возрастные, социальные и прочие  различия мы с Наташей крепко подружились. Колхозные мои манеры ее нисколько не смущали,   нам было весело.

В первую же совместную прогулку вечером к нам пристали два парня – спортивные инструкторы  из соседнего пансионата военных летчиков. Андрей был постарше, соответственно ему досталась Наташа, а мы объединились с Иваном в силу нашей молодости. С этого времени мы уже всюду болтались вчетвером. Ну, само собой, время от времени нам приходилось разделяться попарно, не без этого. Иногда   кто-нибудь из участников нашей команды, находясь в приподнятом алкоголем настроении,  намекал на возможность не расставаться  совсем, то есть круглосуточно, но не все так напивались, слава богу, и здравомыслие брало верх.










Наташа увлекалась всевозможными духовными практиками и, возможно,   для поддержания кармы на должном уровне регулярно подкармливала  всех бродячих кошек в округе остатками обеда. А может и просто по душевной своей доброте. Узнав, что я не крещеная, она принялась горячо убеждать меня  обратиться в христианскую веру и страстно желала  быть моей крестной матерью. Я же никогда не замечала за собой особенной религиозности, а потому отмахивалась от ее  предложения  обеими руками.

Еще у Наташи был сын, славный мальчуган лет четырех, которого она частенько доверчиво оставляла на мое попечение. Разок ей, правда, пришлось раскаяться в своем легкомыслии. Там где мы отдыхали,   есть какое-то море, только в нем  нельзя  купаться. То ли медузы, то ли еще что, но в воду никто не заходил. Зато были катамараны, которые я тогда обожала. Могла часами накручивать педали и уплывать далеко-далеко. Вот Наташа в очередной раз зачем-то уехала в город и оставила мне своего ребенка, а я его взяла с собой  покататься. Она возвращается – а мы  все катаемся. Едва различая на горизонте наш катамаран, Наташа перепугалась, решила, что  мне не хватает сил  догрести обратно, подняла по тревоге  спасателей,  и они бросились  на помощь. А мы с ее малышом в это время всего лишь безмятежно качались на волнах, любуясь дивным морским пейзажем, обсуждали очередную рассказанную мной сказку, и даже не предполагали, какая драма разыгралась только что на берегу. Больше  Наташа почему-то  не просила меня присмотреть за ее мальчиком.

Но отпуск, как известно, рано или поздно заканчивается. Наташа уезжала первой. Мы с Андреем и Иваном проводили ее на поезд. Потом грустно напились  втроем. Стало очевидно, что объединяла нас только Наташа и мы все были немного влюблены в нее. С ее отъездом развалилась и наша  компания, да об этом особо никто и не сожалел.

Пришло время и мне лететь домой. И тут выяснилось, что о билетах следовало позаботиться как минимум неделю назад. Сейчас же их просто нет. А ведь Наташа предупреждала. Что делать – поехала я в аэропорт и допоздна сидела в очереди к администратору, пытаясь  дождаться,   что кто-нибудь передумает лететь. Но таких умников  там и без меня хватало, поэтому ожидания мои были напрасны. Билеты никто не сдавал, а очередь только увеличивалась. Впрочем, о том, что мне в этот день не улететь, я догадалась еще на станции, ожидая электричку до аэропорта. На пыльных дверях вагона, остановившегося напротив меня, было большими буквами написано неприличное слово из трех букв.

В той бесконечной очереди познакомилась я с такой же несчастной жертвой собственной непредусмотрительности. По странному совпадению ее тоже звали Наташа. Ее  изобретательности можно было позавидовать – и к начальнику аэропорта мы с ней ходили, пытались уговорить его продать нам билеты вне очереди, и на полосу взлетную бегали, упрашивали экипаж посадить нас на места для стюардесс, и в порт Владивостока ездили, просились пассажирами на грузовой корабль.

В результате наших невероятных усилий новой Наташе удалось   отчалить   к родным берегам по паспорту моряка на рефрижераторном судне, а я все-таки купила билет на самолет, но только на следующую неделю. И пришлось мне еще несколько дней прожить в  санатории. Уже без дружной  компании. Появилось время читать и бродить в одиночестве по паркам. Неожиданно вспомнились Наташины слова  о  крещении. А что, думаю, может и правда? Крестятся же люди зачем-то. Да и потом,  родилась я в этих краях, почему бы и не креститься  мне здесь? По крайней мере, это логично.

Поехала во Владивосток, на последние деньги – четыре  тысячи рублей,  крестилась. Обряд тот и сегодня  вспоминается мне с неприязнью – настолько  все это было устроено неловко, неудобно. Грубый толстый поп, орущие дети, тесная душная комнатушка. Зачем-то всем, и мужчинам и женщинам,  велели по пояс обнажиться и макаться в общий чан. Негигиеничное и некрасивое   мероприятие. Покидала я церковь  с чувством  досады  и к тому же без копейки денег.



На следующий день мой рейс. Сижу в аэропорту. Денег нет, есть хочу, лететь боюсь. Настроение скверное. Вспоминаю про крестик, полученный при крещении. Думаю – надеть что ли? Мало ли, самолет как-никак. Ладно, надену, не помешает. Надеваю. Через минуту ко мне подходит незнакомая женщина и говорит: вы, я вижу, одна летите, у вас вещей совсем нет. А у меня, наоборот,  слишком много. Вы не могли бы мне помочь – взять на себя часть моего багажа? Я вам заплачу. Четыре тысячи рублей. Я оторопело смотрю на нее и беззвучно соглашаюсь. Она дает мне эти деньги и продолжает: вы, может быть,  есть хотите? Тут лётная столовая очень хорошая, за углом, вы сходите, а я за вашей сумкой присмотрю. Не волнуйтесь, идите. Меня Наташа зовут, кстати, – уловив  мое замешательство, улыбнулась она.

Понемногу приходя в себя,  я отправилась искать  лётную столовую. Вкусно и недорого отобедав, продолжая пребывать  в некотором  легком трансе,  я погрузилась  в самолет и полетела домой. И с тех пор свой крестик стараюсь никогда не снимать.

А с Наташей, той самой, номер один, мы еще долго писали друг другу –  сначала обычные письма, потом электронные. Постепенно, как это часто бывает, расстояние и время сделали свое дело,  и наша переписка затихла. Но я все равно часто вспоминаю ее с большим теплом и считаю своей неофициальной  крестной.




День Победы


Мы приехали в Харбин 9 мая.  С этим городом была как-то связана судьба моего деда, советского офицера, служившего в числе прочего и  на Дальнем Востоке. Деда я помню мало, жила у него в возрасте полутора лет,  но память сохранила летний сад, где я, маленькая, сижу на руках у деда, а он, счастливый, кружится в  вальсе.   Еще от деда остался орден. Им я всегда гордилась. И всегда любила 9 мая.

Теперь, подъезжая к Харбину, я связала  два обстоятельства – День победы с военной службой  деда, и испытывала удивительное  ощущение, что этот город  мне совсем не чужой. Как будто я уже бывала здесь много раз. Может быть даже жила.  Тем более, что из окна поезда пригороды Харбина не очень  отличались  от пригородов, допустим,  Москвы.  Только людей было мало. Оживил унылый пейзаж какой-то китаец,  выгуливавший крупную  немецкую овчарку.  Я подумала – а разве они не едят собак? Но вспомнила, что этим вроде бы грешат корейцы, и невольно усмехнулась своим глупым мыслям.

Привокзальная площадь встретила  нас горячим воздухом, насквозь пропитанным выхлопными газами, невообразимым шумом от автомобильных гудков и толпами несущихся куда-то озабоченных  людей. На лицах многих были повязки из белой ткани, видимо таким образом они пытались защититься от уличного смрада.

Малахитово-золотой отель Кунь Лунь,  ростом выше двадцати этажей, находился в пяти минутах от вокзала, и мы быстро перекатили туда свои сумки на колесиках.

В Харбине нам предстояло провести всего один день,  а дальше следовать через весь Китай на местном поезде к морскому курорту Бэйдахе или Бэдайхе, я все время путаю. Сначала Стас, самый опытный из нашей компании товарищ, уже не один раз бывавший в Китае, отвел всех в ресторан, там немного перекусили, потом в номере освежились и переоделись. Стас представил нам переводчицу Надю, которую, конечно,  звали куда как заковыристее, но для нас она была Надя, ну и слава богу. У Нади было большое нездорового цвета угреватое  лицо, и короткая коренастая  фигурка без талии. Но мне она понравилась своей приветливостью и доброй улыбкой. Надя  предложила нам съездить в буддистский храм и еще какой-то парк, где построены миниатюрные копии архитектурных памятников мира, в том числе Кремля. Это было интересно и мы, разумеется, согласились.

Перед  поездкой еще оставалось немного времени, и все решили немного отдохнуть. Стас возмущался, что не может отправить ни одну смс домой.  Все пытались ему помочь, долго  мучились с настройками телефонов, но ничего не получалось.  Мне тут же  захотелось   что-нибудь написать тебе, и повод как будто  был – поздравить с Днем Победы, но я не то чтобы сомневалась, что мне удастся отослать сообщение, тем более – получить на него ответ, я была почти уверена, что ничего не выйдет. И все-таки я набрала коротенькое поздравительное смс, нашла твой номер и нажала – отправить.




Конец ознакомительного фрагмента.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=28954696&lfrom=201587221) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.