– Хан? – проговорил Кайрат, подходя к повелителю и опускаясь на колено.

– Небеса хотят, чтобы ты отправился со мной в Джучистан, – промолвил правитель улуса.

Кайрат невольно улыбнулся. Он заметил, его реакция на слова хана не осталась незамеченной. Урнур встал, подошел к ягычи и дотронулся до плеча.

– Я не знаю, что хотят предки, – проговорил он, – но я верю, ты не изменишь мне, мой верный ягычи. Готовься к поездке в столицу и возьми с собой самых преданных людей. Дорога будет долгой, а у нас нет механизмов, способных преодолевать расстояния так же быстро, как шаламгай гонца великого хана. А теперь ступай.

Кайрат вышел из шатра, не зная, что и думать. Он никогда и не мечтал оказаться в столице – славном городе Джучистане. Лишь только во сне ему иногда снилось, что въезжает он в городские ворота на белом коне в окружение доблестных минганов. Ягычи взглянул на Чойжи, тот все еще беседовал с гонцом. Вот только теперь батыру удалось приблизиться к шаламгаю ближе. Казалось чуть-чуть и воин Великого хана, дозволит Чойжи коснуться механизма рукой. Вот только этого не произошло. Увидев, вышедшего из шатра ягычи, батыр прекратил разговор. Направился к Кайрату.

– Собирайся, – молвил ягычи, когда тот подошел, – завтра выезжаешь вместе со мной в Джучистан.

Чойжи удивленно взглянул на Кайрата.

– Хан Урнур берет меня с собой в столицу. Просил подобрать преданных людей.

Батыр заулыбался.



Ширэ Джиладкан вот уже пятнадцать дней находился в городе. Для этого он уговорил хана Улукбека снять для него небольшой домик, где-нибудь на окраине и предоставить для охраны кешикетов. Мера была вынужденная. Горожане, прознав, что нищий пророк не покинул пределов Джучистана, отыскали его. Если бы не арбаны правителя, круглосуточно стерегшие все подступы к жилищу дервиша, то на узких улицах было бы не протолкнуться. Вечером второго дня глашатай зачитал указ хана. Улукбек грозил смертной казнью каждому, кто нарушит покой пророка. Правитель сам пытался пригласить Ширэ Джиладкана к себе во дворец, но тот, побывав во дворце пару раз, больше туда не спешил, особенно после того, как хан попытался уговорить его узнать у духов, какую из наложниц ему взять к себе на ночь. Дервиш только и сделал, что выругался, назвав Улукбека глупцом. Затем в сердцах плюнул и проворчав:

– Больше моей ноги у тебя, до приезда твоих детей, не будет.

Ушел.

Хан Улукбек сначала вспыхнул. Орал, что отрубит нищему голову, затем кричал, что уберет у него арбанов, и лишь только после разговоров с суйбаши, оставил пророка в покое. Тому удалось убедить правителя, что Улукбек вряд ли найдет на всей планете человека способного общаться с предками.

– Остынь, не горячись. Казнить всегда успеешь. Но помни, – молвил суйбаши, – духи предков могут запросто отвернуться от тебя и от твоих потомков. Вспомни слова дервиша.

Страх перед предстоящим вторжением демонов, заставил правителя остыть.

– Убедил, – пробормотал он.

Между тем сам Ширэ Джиладкан не вел уж такой замкнутый образ жизни. Он уговорил буюрука – начальника стражи, пару раз выполнить его просьбу. Сперва тот вынужден был съездить за городским астрономом, а затем отправить человека к главе гильдии ремесленников. О чем говорил в те разы дервиш с гостями, буюрук так и не узнал. Астроном вышел озадаченным с непонятной вещичкой в руках. На следующий день по городу прошел слух, что китаец закрылся у себя в обсерватории. Больше, вплоть до приезда всех трех сыновей хана Улукбека, дервиш досаждать буюруку не стал.

На следующий день Великий хан приказал созвать на пятый день пребывания сыновей в городе совет – Курултай. Повелел прийти на него предстателей почти все гильдий города. Пройти заседание должно было в огромном круглом зале, где, как раз напротив входа, охраняемого двумя тургаудами, стоял ханский трон. По правую руку от него два кресла: одно предназначалось для хатун, раньше его занимала любимая жена Улунбека, но с ее смертью право на нем сидеть перешло второй супруге; второе – верному суйбаши. С левой стороны кресла от правителя: для третьей жены (матери Урнура) и дервиша. От ханского трона к дверям широкий проход, по сторонам которого располагались: ханы улусов, судьи, шаманы, министры, мудрецы, ягычи, сотники, с десяток руководителей кешикетов, совершеннолетние дети хана Улукбека от наложниц, не претендующие на власть, затем сами наложницы и представители гильдий.

С наступлением пятого дня, народ стал стекаться во дворец с самого утра. Первыми прибыли горожане, затем жители дворца. Самыми последними во дворец явились астроном Ван Тие Мин и дервиш.

Астроном, как и многие его соотечественники, потомок тех китайцев, которые еще волей самого Чингисхана были приписаны к улусу Джучи. Оказавшись на незнакомой планете именно они, да еще арабы, воспротивились принять кочевой образ жизни. Слава небесам, сын Тимуджина оказался человек разумный, препятствовать не стал.

Сам же Ван Тие Мин был строен, как стебель бамбука. Выглядел молодо, хотя и являлся ровесником Ширэ Джиладкана. Ходил слух, среди ученых мужей города, что предок Лю Ши Мин случайно прихватил с собой с Земли на Ченгези (тогда переход произошел как-то неожиданно) с десяток корней женьшеня и несколько черенков тутового дерева. Растения прижились в незнакомой почве.

У Ван Тие Мина была длинная, как крысиный хвост коса и маленькая бородка.

Неожиданно дервиш задержал астронома на балконе, и, дождавшись, когда последний сын одной из наложниц скрылся за дверью, спросил:

– Что скажете, уважаемый Ван Тие Мин?

Астроном удивленно взглянул на пророка. Легкий ветерок загулял в его голове, и китайцу на мгновение показалось, что он вот-вот сорвет шапочку.

– Вы изучили тот прибор, который я вам принес? – полюбопытствовал дервиш, глядя, как Ван Тие Мин схватился рукой за голову.

– Изучил. Странная вещица и довольно любопытная. Вы так и не ответили в прошлый раз, уважаемый Ширэ Джиладкан, откуда она у вас?

– Мой ответ, что его дали духи предков вас не устраивает?

– Увы, нет. Я человек ученый, а для простых кочевников – джадугяр.

Дервиш усмехнулся. На колдуна, стоявший перед ним астроном не походил, скорее на обычного мудреца. Ван Тие Мин способен был разобраться в любых механизмах, как шаман. А ведь только их да ещё дервишей можно было называть – джадугярами.

– Сможете ли вы, Ван Тие Мин, ей пользоваться?

– Не вижу особых проблем. Желаете, чтобы я рассказал принцип ее работы?

– Не надо.

– Жаль.

– Мне это ни к чему. А научить ею пользоваться других сможете?

– Смогу. Лишь бы ученик был толковый. А надо?

– Надо. Но еще не скоро?

Дервиш подошел к краю балкона и посмотрел на лежащий внизу город. Вздохнул. Жители его еще не знали, какая угроза нависла над ними. Впрочем, угроза эта касалась не только Джучистана, но и всей планеты. Ширэ Джиладкан вспомнил слова духов, что оккупация (заумное слово, произнесенное как-то духами) произойдет еще не скоро. Дервиш побоялся сказать об этом хану. Лучше быть готовыми, чем оказаться застигнутыми врасплох. Вполне возможно, пройдут годы, прежде чем орды демонов вторгнутся на Ченгези. Дервиш задавался вопросом: зачем страшным демонам это понадобится, но не смог найти ответ. Пытался во время медитаций спросить у предков, но те просто не желали об этом говорить. Пророк тяжело вздохнул. Жаль, что он не мог видеть как степная птица. Тогда бы у него была бы возможность разглядеть три лагеря, что раскинулись по ту сторону полноводной реки.

– Так сможешь обучить? – спросил еще раз Ширэ Джиладкан.

– Смогу.

– Могу надеяться?

– Я, Вас, когда-нибудь подводил?

– Никогда.

Дервиш не помнил, чтобы Ван Тие Мин его когда-то подводил. Не делал он этого, ни сейчас ни в детстве. Астроном остался верным приятелем Ширэ Джиладкану даже, когда за ним, тогда еще пятнадцатилетним мальчишкой, пришел дервиш. Не предавал и не отказывал в помощи, когда уже сам Ширэ Джиладкан явился в столицу в первый раз в качестве пророка. Да и сам нищий не гнушался: то и дело обращаться к китайцу за помощью. Иногда нужно было отыскать что-нибудь для него, иногда испытать прибор, а то и попытаться уговорить других ученых, что бы те с серьезностью отнеслись к словам дервиша. Именно благодаря советам того же Ван Тие Мина удалось продвинуть множество механических новинок, которые пытался отвергнуть хан Улукбек.

– А как насчет просьбы изучить тот участок неба, о котором я вас просил, уважаемый Тие Мин? – задал очередной вопрос Ширэ Джиладкан.

– Да. Хвала небесам, что вы привлекли мое внимание на именно тот сектор космоса, уважаемый дервиш, – прошептал астроном. – Вы оказались правы…

– Не я, – прервал его нищий, – А духи предков. Они нашептали мне, что именно из того сектора нам грозит опасность. Но что вы там видели?

– Множество огней, что перемещались от одной планеты к другой. Думаете, вскоре они обратят внимания на Ченгези?

– Возможно, – загадочно молвил дервиш. – Все возможно.

Ширэ Джиладкан замолчал. В дальнем конце балкона появились верные воины хана Улукбека. Они направились в их сторону, образуя длинный проход.

– Мне кажется, нам с вами пора идти в зал, – проговорил китаец.

– Не могу, не согласится, мой друг.

Они направились к дверям.



Хан Урнур, как и его братья, прибыл к столице с небольшим отрядом в тысячу человек и разбил лагерь на восточном холме. Выставил охрану, но не из боязни, что кто-нибудь из братьев нарушит перемирие, около столицы те вряд ли наберутся смелости, а скорее от диких животных, что изредка появлялись в этих местах. Спешить в город не собирался. Нужно было дождаться разрешение Великого хана на вход в Джучистан. Ко всему прочему «Ясы Чингисхана» приписывал особый порядок въезда в город. Согласно древнему закону, первым в город должен был войти старший сын правителя планеты, затем средний и только потом самый младший отпрыск. Ко всему прочему при въезде через городские ворота требовалось сдавать оружие, а это вызывало неудобства и задержки. У младшего из братьев в ожидании просто нервы могли не выдержать. Кайрат понял это, когда утром прибыл гонец из столицы и сообщил, что хан Улукбек ждет своего сына, как впрочем, и всех остальных, во дворце. С собой он приказывает взять только небольшой отряд в количестве тридцати батыров.

Чойжи даже приуныл.

– Не расстраивайся, батыр, – проговорил ягычи Кайрат-бек, похлопав того по плечу. – Если хан возьмет меня с собой, то я уговорю тебя взять, а если нет… – воин тяжело вздохнул, – А если не возьмет, – продолжил он, – так не переживай. Приедем мы еще с тобой в Джучистан, да не раз.

Пока хан Урнур выслушивал гонца, да обдумывал, кого взять с собой, лагерь продолжал жить своей жизнью. Кочевники заботились о своих лошадях, холили и лелеяли. До Кайрат-бека донесся звук морин хуура. Голос смычкового инструмента, где в качестве струны использовался конский волос, звучал тоскливо. Ягычи закрыл глаза и попытался прислушаться. В голове тут же возникло видение родного становища. Вот старик-отец Сумум-бек вышел из юрты и, остановившись, стал вглядываться вдаль. Мимо проскакал на своем жеребце Едугей. Спорили о чем-то оба брата Кайрат-бека; проскользнула в юрту, над которой клубился белый дымок, Ургалай.

Кто-то коснулся плеча ягычи, вернула из грез. Кайрат невольно дотронулся до палаша. Хорошо успел остановиться и не вытащить.

– Неужели хана своего убить хочешь? – молвил Урнур.

Ягычи грохнулся на колени.

– Прости меня, хан. Замечтался я. Дом вспомнил, вот и не ожидал. Вот и потянулась рука невольно к оружию.

– Сегодня я в духе, – улыбнулся хан, – Поэтому прощаю. А вместо наказания дарю милостью. Поедешь со мной в город. Отбери двадцать восемь самых надежных воинов, способных в рукопашном бою справиться с любым врагом.

– Опасаешься?

– Береженого небеса берегут, – не дав договорить, сказал Урнур.

– Спасибо, хан.

– Готовься к поездке. Вон, – правитель улуса показал рукой в сторону переправы, – Старший брат уже переправу начал.

Проговорил и направился в шатер. Кайрат проводил его взглядом. Хитер хан, сам выбирать себе охрану не стал, а все на ягычи спихнул. Вот только почему-то ему – Кайрату, а не Язиму или Азаргу, поручил отряд комплектовать. Впрочем, решил Кайрат-бек, это и к лучшему. Он ведь обещал Чойжи взять того с собой в город, вот случай и помог ему слово сдержать.

Пока собирались, переправился через реку и средний брат. Хан Урнур отнял от лица прибор, позволявший наблюдать людей на дальнем расстоянии, и проговорил:

– Пора.

Переправа заняла не так уж и много времени. Немного задержаться пришлось в арсенале. Это случилось уже у дворца, когда всадники проехали по городским улицам. Буюрук, руководивший контролем, потребовал сдать все оружие.

Когда очутились в зале, где созывался курултай, ягычи во второй раз испытал шок, первый был, когда они ехали по городу. Помещение поразило масштабами. Огромные колонны, уходившие в высь, несметное (как показалось ягычи) количество лавок на которых уже сидели. Резной позолоченный трон, да несколько кресел по бокам. Пока они были пусты, и явно предназначались для Великого хана и ближайшего окружения.

Кайрат последовал за Урнуром, но тот вскоре остановил его.

– Тебе дальше нельзя.

Он рукой показал на сидевших воинов.

– Тебе туда.

Произнес и направился к братьям. Кайрат заметил у Урнура на лице фальшивую улыбку. Явно не хотел тот встречаться с роднёй. Ягычи невольно улыбнулся. Вполне возможно, что там сейчас сидел будущий Великий хан Ченгези. Посмотрел на сидевших на лавке полководцев и приметил среди них Даланта, тысячника из армии хана Улзия и к тому же дальнего родственника Сумум-бека. Тот махнул рукой, ягычи присоединился к нему.

Между тем зал стал наполняться народом. Мимо Кайрата прошли три судьи. Один вел дела, связанные с военными преступлениями, второй занимался делами гражданскими, третий разрешал споры между улусами. Проследовали мудрецы, в основном китайцы, но встречались среди них пара арабов. Затем зал наполнился шумом и Кайрат-бек понял, что пришли дети наложниц Великого хана. Этих утихомирит только появление хана Улукбека. Все случилось именно так, как и предполагал ягычи. Шум стих, когда в дверях появился один из офицеров охраны и доложил о прибытии правителя.

Дверь открылась, и в зал вальяжно вошел хан Улукбек. Остановился и медленно оглядел присутствующих. Недовольно взглянул на детей наложниц, словно они были в чем-то виноваты, и прошел к трону. И не проронив ни одного слова – сел.

– Я собрал вас здесь, – проговорил после небольшой паузы хан Улукбек, – сообщить, что время мое пришло. Я должен собираться в дальний путь, меня уже давно ждут наши предки. Я стар и уже не способен нести возложенную на мои плечи миссию править своим народом.

Кайрат невольно вздрогнул, он, конечно, понимал, что братьев, правитель созвал неспроста. Когда-нибудь Сумум-бек созовет своих сыновей и вот так же скажет, что пора. Затем сядет на старого коня и уедет в горы, туда, где обитают души предков, туда, где он найдет свой последний приют. Такая же судьба ждет всех, кто прожил более шестидесяти смен времен года.

Между тем хан продолжал говорить:

– Увы, но выбрать наследника, который смог бы управлять всей планетой без склок и вражды, в мире и согласии, среди детей своих я найти не сумел. Поэтому готов выслушать предложения, – он посмотрел на хатун, ту, что была сейчас старшей женой, – Что скажешь, Дэлбээ?

Кайрат не сомневался, что супруга правителя желала бы видеть в роли Великого хана сына своего Улзия. Женщина вставать с кресла не стала, а посмотрела на мужа и произнесла тихо, чтобы только он слышал ее и больше никто.

– Ты знаешь мой ответ, хан.

Улукбек кивнул.

– Я так и предполагал, – молвил он, – теперь ты, Бадма.

Бадма была матерью хана Урнура. Она, как и Дэлбээ, так же мечтала видеть на троне свое чадо. Женщина встала с кресла и поклонилась супругу.

– Хан, – громко произнесла она. Улукбек вздрогнул. – Ты знаешь, что для меня важнее в первую очередь интересы государства.

Правитель кивнул и улыбнулся.

– Поэтому мой ответ удивит, наверное, всех присутствующих, кроме тебя, – женщина оглядела зал, – Но я бы хотела видеть наш мир в крепких руках отважного человека способного противостоять тем трудностям, что в будущем, вполне возможно, свалятся на наши головы. И я в этом зале пока не вижу никого, кто способен управлять с умом и долго. Суйбаши Шахрух уже стар, и скоро проследует за тобой, – Кайрат заметил, как тяжело вздохнул брат великого хана, – Дети твои, особенно трое старших, готовы глотку друг другу порвать даже из-за пустяка. Другие слишком молоды и неопытны. Поэтому лично я жду – знака Небес. И пусть правит избранный. На то будет воля Небес.

Она замолчала. Опустилась в кресло и посмотрела на Улукбека. Тот молчал. Он взглянул на суйбаши, улыбнулся и спросил:

– Ну, а ты что скажешь, брат?

Шахрух поднялся с кресла.

– Хатун Бадма права, о Великий хан, – проговорил он. – Все в руках наших предков. Как скажут, так и должно быть. Если найдут они среди горожан, кочевников, воинов достойного, так-так тому и быть. Я стар, а дети твои как шакалы, готовы глотки друг другу перегрызть.

Улукбек вздохнул. Он уже обратил внимание, что даже сейчас сыновья его готовы друг друга поколотить. Сдерживало только присутствие людей, в чьих глазах они могли бы потерять последнее уважение.

– Хорошо, – проговорил правитель. – Видно другого выхода у меня нет. Дервиш, говори.

Но Ширэ Джиладкан ничего сказать не успел. Все произошло мгновенно. Мэнэр вышел на середину зала и проговорил, громко и отчетливо, чтобы все слышали:

– Править ханством должен – я!

Улзий тут же оказался возле брата. Схватил того за грудки.

– Ты – мерзкое отродье, – вскричал он, – Сын беспутной женщины. Ты не достоин править. Если кто и должен стать Великим ханом, так это я!

Мэнэр освободился и ударил брата. Улзий пошатнулся и чуть не упал, удержался. Выругался и накинулся на соперника. Кайрат облегченно вздохнул. Кровопролития не будет. Хвала Чингисхану, за его указ запрещающий посещать Курултай с оружием. Ягычи невольно взглянул на хана Улукбека. Правитель гневался. Старик явно не успевал уже быстро реагировать. В другое время он уже давно скомандовал, и воины растащили бы дерущихся. Сейчас хан медлил. Смотрел, как катаются по полу Улзий и Мэнэр.

Неожиданно для себя Кайрат вспомнил старую легенду. Говорят, события произошли эти еще на Земле, когда монголами правил Тимуджин. Вспышка гнева Чагатая в отношении его старшего брата Джучи. Тогда Чингисхан остановил братьев. Вот только хан Улукбек не мог сравниться с Великим правителем. Удастся ли ему присмирить сыновей?

– Довольно, – проговорил хан, глядя, как его сыновья мутузят друг друга. – Довольно!