\'Секс – моя жизнь\' - Лорна Гарано, Шерил Грин

         
Я бросила взгляд на респиратор и трубку, которая лежала в нескольких дюймах от его рта. Я могу это сделать. Я это сделаю!

– Мне бы очень этого хотелось, – произнесла я.

Я перекинула руку через его миниатюрное тело и прижала ладони к подушке по обеим сторонам его головы. Чтобы опустить грудь поочередно к его рту, мне пришлось сделать движение, напоминавшее отжимание. Я перенесла вес на левую руку и подняла правую, чтобы убедиться, что смогу быстро дотянуться до дыхательной трубки.

– Есть вещи и похуже, от которых я мог бы задохнуться, – сказал Марк.

Я медленно согнула руки и вывернула бедро влево, чтобы опустить правый сосок к его губам. Марк обхватил его влажным ртом и втянул в себя.

– Это очень приятно.

Через несколько секунд я отняла сосок от его губ, чтобы узнать, не нужен ли ему воздух.

– Нет, мне нужен твой сосок.

На этот раз я наклонила к нему левую грудь, и он жадно в нее впился. Я ни разу не видела, чтобы он с таким же удовольствием вдыхал кислород.

Когда я снова отняла грудь, Марк спросил, могу ли я коснуться области за яичками. Я протянула руку и спросила, какую точно зону он имеет в виду. Когда я положила палец на промежность, полоску кожи между мошонкой и анусом, он сказал: «Вот здесь». Я легко потерла, и Марк произнес: «Сильнее». Я надавила сильнее, и он застонал от удовольствия.

Я положила голову в ложбинку между его щекой и левым плечом, и он спросил, можем ли мы заняться сексом. Я попросила его прислушаться к своему дыханию, достала из сумочки презерватив и быстро надела его. Я перекинула через него ноги и опустилась вниз так, что его пенис касался моего лобка. Прежде чем я смогла ввести его пенис, он кончил.

– Все в порядке, все в порядке, – повторяла я.

Марк закрыл глаза и сжал губы. Его щеки приобрели розоватый оттенок.

– Все в порядке, – снова произнесла я.

Я взъерошила ему волосы, и он с улыбкой открыл глаза. Белки закатились, лицо приобрело мечтательное выражение; я уже знала, что это обычное его состояние после оргазма.

Я всегда стараюсь не отвлекаться, когда работаю с пациентом, но в тот день я заметила, что слишком нервничаю при мысли о следующем, третьем сеансе. На третий сеанс я обычно всегда оставляю упражнение с зеркалом. Это одно из самых важных упражнений. Пациент, стоя перед зеркалом в полный рост, рассказывает, как он воспринимает свое тело. Мы тихо лежали рядом друг с другом, и я обдумывала, как объяснить это Марку. Я не знала, как он отреагирует. Был ли он готов к этому? Я уже собиралась начать, как вдруг он спросил, знаю ли я восемнадцатый сонет Шекспира.

– Я читала его очень давно, еще в школе, – ответила я.

– Я выучил его, чтобы прочитать тебе, – сказал он. – Сравню ли с летним днем твои черты?[3 - Перевод С. Маршака.] – начал он. – Немного воздуха, – попросил Марк после первой строки.

Я поднесла трубку к его губам, и кислород наполнил его легкие. Он разомкнул губы, и я убрала трубку.

– Но ты милей, умеренней и краше. / Ломает буря майские цветы, / И так недолговечно лето наше!..

Пациенты часто старались выразить мне свою благодарность, но никто не читал мне любовных стихов, переживших столетия. Я прижалась к нему и осознала, как сильно хочу, чтобы Марк нашел девушку, которой мог бы вот так, лежа бок о бок, читать это стихотворение.

Работа суррогатного партнера размывает границу между понятиями. Секс, даже в качестве терапии, неизбежно влечет за собой чувство привязанности. В начале своей карьеры я сомневалась, хватит ли у меня профессионализма, чтобы поддерживать дистанцию, одновременно создавая атмосферу близости, необходимую для достижения результата. Балансировать на грани непросто, я беспокоилась, не возникнет ли у пациента слишком серьезной привязанности по отношению ко мне, ведь наша главная задача – помочь ему построить здоровые отношения в «реальном» мире. Если бы мы встретились раньше, когда я только начинала работать, мне бы казалось, что чувства Марка ко мне слишком сильны. Но за тринадцать лет работы я уже видела достаточно, чтобы понять, что выражение привязанности – это, как правило, не больше, чем желание продемонстрировать искреннюю благодарность.

– И смертная тебя не скроет тень / Ты будешь вечно жить в строках поэта / Среди живых ты будешь до тех пор / Доколе дышит грудь и видит взор, – закончил Марк.

– Марк, это было прекрасно. Я хочу, чтобы ты знал, как я рада, что мы познакомились и что нам довелось работать вместе.

Я провела пальцем вдоль его бедра и вниз по ноге. Я ощущала возбуждение, какого еще не испытывала за все время, что мы были вместе. Я уже не в первый раз чувствовала сексуальное влечение к пациенту. Это не значит, тем не менее, что в других случаях мне приходится принуждать себя или возбуждаться другими способами. Работа суррогатного партнера ориентирована только на клиента, ведь все, что мы делаем, – это в первую очередь способ решить его проблему.

Одновременно с возбуждением я чувствовала грусть. Марк – очень тонко чувствующий человек и способен быть нежным любовником. Меня угнетала мысль о том, что, возможно, ему никогда не представится возможность им стать. Мне хотелось коснуться его, продемонстрировать свою нежность, но я знала, что нужно поговорить об упражнении с зеркалом.

Учитывая, как болезнь исказила его тело, я не была уверена, видел ли он когда-нибудь свои гениталии, будучи уже взрослым человеком. Мысль о том, как он может на это отреагировать, тревожила меня, но я по-прежнему была уверена, что это важно – дать ему увидеть свое тело целиком.

– Я бы хотела обсудить наш следующий сеанс, – начала я. – Я принесу зеркало, чтобы ты смог увидеть свое тело в полный рост. Как тебе такая идея?

Марк поколебался. Я уже научилась распознавать сигналы, которые подавало его тело, и почувствовала, как потеплела его кожа, согревая мою. По вполне понятным причинам для него это был непростой вопрос.

– Не знаю. Мне любопытно, но я боюсь того, что могу увидеть.

– Что тебя пугает?

– Я никогда раньше не видел свой член, – ответил он. – Что, если он тоже деформирован?

– С твоим пенисом все в порядке, Марк. Ты сам это увидишь.

Меня беспокоило не то, как он воспримет свой пенис, – ему предстояло увидеть свое тело. Станет ли для него потрясением вид собственного обнаженного тела, искаженного последствиями полиомиелита?

Я взяла его лицо ладонями и поцеловала в лоб. Марк разомкнул губы, и его кадык заходил вверх и вниз. Ему нужен был воздух. Я повернула рычаг на респираторе и поднесла шланг ко рту. Он сделал несколько глубоких вдохов из непрозрачной гофрированной трубки.

– Спасибо, Шерил, – произнес он, когда я отняла трубку.

По дороге домой тем вечером моя тревога по поводу следующего сеанса начала рассеиваться. Как и у многих других инвалидов, с которыми я работала, в нем сильны были мужество и воля к жизни. Он мог выдержать испытание, увидеть свое тело. Возможно даже, все окажется не так серьезно, как он того ожидает. Помимо католического воспитания и происхождения меня и Марка объединяло еще кое-что: я тоже ни разу не видела своих гениталий, пока не стала взрослой.

* * *

На заре семидесятых годов я жила в Сан-Франциско и так же, как и многие другие в это время, подвергала сомнению все, чему меня учили раньше. Я записалась на курсы мастурбации, которые вела великолепная Бетти Энн Додсон, доктор наук (или доктор Бэд, как мы ласково называла ее иногда), автор совершенно революционной книги «Освобождение мастурбацией: размышления о любви к самому себе» (позже книга стала называться «Секс для одного») и книги «Оргазм для двоих».

Занятие началось с того, что мы отправились в магазин. Бетти отвела группу из двадцати женщин в продуктовый отдел, где каждая выбрала себе по цуккини. Потом мы вернулись в комнату для занятий, полную пухлых подушек. Бетти принесла с собой маленькое зеркало, и мы по очереди, опираясь на подушки, разглядывали свои гениталии. Бетти предлагала изучить влагалища остальных. У нее был фонарик, чтобы было лучше видно, и когда понадобился доброволец, чтобы держать его, я подняла руку. Я и представить раньше не могла, что у меня будет шанс увидеть гениталии такого количества разных женщин, поэтому сразу ухватилась за предоставленную возможность. Когда кто-нибудь соглашался показать всему классу свое влагалище, я направляла фонарик, чтобы всем было хорошо видно. Оказалось, что никто не хочет остаться в стороне, и все двадцать женщин с готовностью продемонстрировали остальным свои гениталии. Для многих стало открытием то, как красиво на самом деле женское влагалище, они с удивлением отмечали сходства и различия между собой и остальными. Под общий смех мы обсуждали, какого размера цуккини выбрала каждая из нас и как это свидетельствует о наших предпочтениях. Затем последовала дискуссия о том, как женщины мастурбируют. Некоторые пользовались вибратором или резиновым пенисом, другие не использовали ничего, кроме своих рук. Некоторых меньше беспокоил размер того, что проникает во влагалище, и больше удовольствия доставляли прикосновения. Я хорошо запомнила восторженную и радостную атмосферу, которая воцарилась в комнате. Столько женщин, которым внезапно открылась красота их гениталий, – этого мне никогда не забыть.

Во время упражнения с зеркалом я иногда замечаю у пациентов реакцию, схожую с той, что была у учениц Бетти. Это одна из причин, по которой это упражнение кажется мне таким важным, – оно открывает им глаза на многие вещи. Некоторые впервые обращают внимательный взгляд на свое тело. Я надеялась, что Марк хотя бы в некоторой степени почувствует то, что я чувствовала в тот день на первом занятии у Бетти.

* * *

На время третьего сеанса мы не смогли воспользоваться коттеджем, в котором проводили занятия раньше, поэтому в этот раз Марк попросил разрешения у друзей воспользоваться другим домом.

Дикси, вторая помощница Марка, открыла мне дверь и указала в глубь квартиры. Она заметила зеркало, которое не помещалось целиком в сумку. Она запнулась на мгновение, как будто собираясь задать вопрос, но затем только смущенно улыбнулась и сказала: «Через кухню направо». Квартира была маленькой, на стенах облупилась краска. Кухонный стол был покрыт тем же зеленым линолеумом, что и пол. Когда я шла через кухню в заднюю комнату, где меня ждал Марк, мои ботинки приклеились к чему-то, и с каждым шагом мне приходилось с усилием отрывать их от пола.

Я постучала в тяжелую дубовую дверь спальни.

– Марк, это я, Шерил, – сказала я, затем медленно открыла дверь и вошла.

На этот раз матрас лежал на полу. В углу комнаты стоял стол, заваленный бумагами. Ноги Марка выглядывали из-под синего пледа. На них были белоснежные, как яичная скорлупа, носки. Я подумала о том, что эти ноги никогда не касаются земли, и почувствовала укол совести. Из большого окна, которое выходило на кампус Калифорнийского университета, струился свет, и в солнечных лучах плясали пылинки. Марк улыбнулся.

– Я рад тебя видеть, Шерил. – И добавил, прежде чем я успела ответить: – Ты принесла зеркало.

Я присела к нему на матрас и поцеловала в губы. Когда поднимала голову, мои длинные каштановые волосы скользнули по его груди.

– Принесла. Немного попозже приступим к упражнению, о котором я говорила в прошлый раз, хорошо?

Я спросила Марка, что он делал эти три недели, которые прошли с нашего последнего занятия. Написание статей отнимало у него довольно много времени, и он как раз подписал контракт с местной газетой на статью о правах инвалидов. Он с нетерпением ждал сегодняшнего дня. Ему начало казаться, что он сможет заниматься сексом и получать от этого удовольствие как «нормальный» человек. Более того, он смог доставить удовольствие мне. Человеку в положении Марка, сексуальные потребности которого воспринимались в лучшем случае как неудобство, это должно было придать невероятную уверенность. Как и большинству из нас, Марку хотелось верить, что он может доставить кому-то удовольствие в постели.

Я раздела его и разделась сама. Как обычно, Марк лежал с левого края кровати. Его голова всегда была повернута вправо, поэтому только в таком положении он мог видеть меня, когда я лежала рядом с ним. Я села на правый край матраса и закинула на него ноги. Потом перекатилась на бок и прижалась к нему. Его пенис уже был возбужден. Я поцеловала его в лоб.

– Ты уже дольше можешь находиться в стадии «плато». Это успех, – я ласково провела рукой по его лицу и груди. Я поцеловала его в губы и опустила руку, чтобы коснуться его промежности и мошонки. Я чувствовала, что мошонка приподнялась, и знала, что это было знаком приближающего оргазма. Я отняла руку и попросила его определить свое состояние по шкале возбуждения.

– Попробуй определить, где ты находишься. От одного до десяти.

Ему казалось, что его состояние близко к семи. Тогда я попросила его сделать дыхательное упражнение, которому я его научила. Я положила руку на его бедро и провела пальцами по направлению к пенису. Сдавленный звук превратился в стон, и он кончил.

– Я хотел, чтобы это случилось позже, – удрученно сказал Марк.

– Все в порядке. Помнишь, что случилось в прошлый раз? У тебя может быть еще один оргазм.

– Я хотел сегодня заняться сексом.

– Посмотрим, удастся ли нам это сделать.

Я медленно провела руками вверх и вниз вдоль его тела. Взяла его лицо в свои ладони и поцеловала в нос и в губы. Затем встала над ним, опираясь коленями по обеим сторонам его тела, чтобы он мог дотянуться до моих грудей. Он облизал их, проводя языком вокруг сосков. Я взяла его ладонь и, сложив пальцы в кулак, осторожно провела костяшками его пальцев по своему клитору.

– Мне это очень нравится, – сказала я и попросила его помнить, что некоторым женщинам это может не доставлять такого удовольствия, поэтому важно не настаивать и спрашивать, хочет ли она продолжения.

Пенис Марка напрягся во второй раз, и я быстро надела на него презерватив.

– Я введу только кончик, и посмотрим, что произойдет.

Я взяла его пенис в руку и ввела головку в свое влагалище, попросив его оценивать уровень возбуждения. Сначала я не двигалась, а затем опустилась вниз. Примерно через минуту наступил оргазм.

– Ты кончила? – спросил меня Марк, и на его лице появилось разочарованное выражение, когда я ответила отрицательно, сразу же заверив, что мы попробуем еще раз.

– Тебе понравилось?

– Кажется, да. Все произошло так быстро.

– Быстро, но ты был внутри меня. Это большой шаг вперед, Марк.

Он улыбнулся и закрыл глаза, как будто погрузившись в дымку глубоких размышлений. Это всегда наступало после оргазма. Через некоторое время он вернулся ко мне, и я спросила, готов ли он увидеть себя в зеркале. Марк впервые должен был увидеть свои гениталии, будучи взрослым человеком.

Я установила зеркало горизонтально на дальнем конце кровати и стояла, придерживая кончиками пальцев раму в три фута длиной. Я медленно отодвигала его назад, чтобы Марк увидел себя целиком. Несколько секунд он не произносил ни слова, внимательно разглядывая свое тело сверху вниз.

– Ну как тебе? – спросила я.

– Не так уж плохо. Мне казалось, что будет хуже.

Я почувствовала огромное облегчение. В работе суррогатного партнера победы невелики и приходят постепенно. Возможно, это звучит как незначительное достижение, но для Марка это означало большой прогресс. Он мог поддерживать состояние эрекции немного дольше и не боялся теперь самого себя и собственного тела. Даже несмотря на то, что руки его не могли двигаться без моей помощи, он научился действовать губами и языком, доставляя мне удовольствие. Этот процесс начался, когда он впервые коснулся моей груди на первом сеансе, и сейчас он продвинулся значительно дальше. Если повезет, это пригодится ему в отношениях с будущей партнершей.

Три недели спустя, в жаркий июльский день, я пришла к Марку, чтобы провести наш последний сеанс. Дикси крикнула «Войдите!», когда я постучала в дверь, и провела меня в другую спальню, где в одном углу кучей была сложена одежда, а в другом стоял письменный стол с лампой, сделанной под Тиффани, которая светилась янтарным светом.

– Ты опять принесла с собой зеркало, – сказал Марк, когда я вошла в последнюю из череды спален, которые он находил для наших занятий.

– Я хочу, чтобы ты увидел свой пенис в состоянии эрекции.

Я раздела Марка и разделась сама. Пенис Марка был почти твердым, и я снова установила зеркало на краю кровати, чтобы он увидел его.

Когда он дал мне понять, что закончил осмотр, я забралась на кровать.

– Что ты чувствуешь на этот раз? – спросила я.

– Я думаю, он очень даже ничего, – ответил Марк с улыбкой.

Я подержала его пенис в руках несколько минут, и он спросил, может ли он поцеловать мое влагалище. Я наклонилась над его ртом. Он осторожно поцеловал, запустил внутрь язык. Он лизал мои малые губы и проникал языком еще глубже, быстро доставая его, касаясь губами. Он поцеловал клитор. Прекрасное ощущение. Несколько секунд спустя я отстранилась и поднесла к его рту дыхательную трубку. Я была возбуждена. Когда Марк показал, что ему хватает воздуха, я положила трубку обратно на респиратор. Потом прижалась к нему и обвила его бедро ногой, чувствуя, как пенис упирается мне в ляжку.

Я надела презерватив и, проведя пальцем по головке, легко сжала пенис рукой. Я перекинула через него ногу, чтобы пенис оказался внутри меня, и начала двигаться, раскачиваясь. Я почувствовала, как влагалище начинает набухать. Я вместе с ним достигла высокой точки возбуждения. Я замедлила движения, чтобы продлить стадию «плато» для нас обоих. Я делала вдохи и выдохи, но затем остановилась, чтобы спросить Марка, как он оценивает уровень своего возбуждения.

– Около восьми, – ответил он.

Я лежала, не двигаясь, еще минуту, потом приподнялась, чтобы пенис наполовину вышел из моего влагалища, после чего опустилась вниз и снова поднялась наверх. Марк кончил. Его возбуждение длилось дольше, чем в любой из наших предыдущих занятий. Даже после оргазма его пенис был еще достаточно твердым, чтобы я могла сделать еще одно движение вверх и вниз и кончить сама.

Он почти сразу же спросил, был ли у меня оргазм. Когда я ответила, что был, он просиял.

– Тебе нужен кислород? – спросила я.

– Нет, правда, не нужен, – сказал он. – Если бы мог, я бы выдал это за дыхательную терапию, и платить пришлось бы страховой компании.

Мы вместе засмеялись.

Из-за полиомиелита грудь Марка была деформирована. Она была приподнята, и на ней почти не было волос. Я наклонилась и нежно поцеловала ее. Послышался всхлип, и я потянулась за трубкой респиратора.

– Нет, – выдохнул он. Я поняла, что он плачет. – Никто никогда раньше не целовал меня в грудь, – сказал он. На этот раз мои глаза наполнились слезами. – Как раз вовремя.

* * *

Марк периодически связывался со мной в течение нескольких лет после нашей последней встречи, и я была очень рада, когда в 1994 году, через восемь лет после наших совместных занятий, он позвонил и сказал, что встретил девушку. Сьюзан впервые узнала о Марке, прочитав в Интернете его стихи. Они произвели на нее такое впечатление, что она написала ему. Завязалась переписка, и вскоре виртуальные отношения переросли в реальные. Марк был счастлив от того, что его страх никогда не встретить нужного человека не оправдался и он вступал в эти отношения, уже обладая некоторым опытом. «Благодаря тебе мне не пришлось говорить, что я все еще девственник», – сказал он.

Глава 2

Грех под одеялом

Моя профессия подарила мне достаточно разных историй, чтобы написать эту книгу и множество других. Героями некоторых из них становятся такие люди, как Марк, которым приходится сталкиваться с различными трудностями в необычных обстоятельствах. Но большинству все же приходится решать более насущные проблемы. Речь идет, например, об импотенции или преждевременной эякуляции. Когда я отбрасываю в сторону особенности и странности характера, почти всегда оказывается, что трудности, с которыми приходится бороться, едва ли окажутся в новинку многим из нас.