– А мы тогда тебя навещать будем и к себе ждать. Но жить в твоем городе мы не хотим, а приживалами – тем более. Так что не переживай, что мы далеко. Денег нам хватает. И мама, и я сейчас неплохо получаем – нам выше крыши. Машина есть, дача есть, квартира есть.
– Ясно. Пап, я там вам воды привезла заговоренной, в двойном комплекте. Маме рассказала, но у нее ветер в голове, ты уж запомни и проследи, ладно? Это очень важно! – И я дала папе инструкцию по использованию живой и мертвой воды. – И никому не говорите о ней. Мне ее по знакомству дали, сама такой же пользуюсь. Для здоровья очень хорошо, ну, и для кожи, волос.
– Спасибо. – Он хмыкнул. – Не верю я во всю эту мистику, но, судя по твоей внешности, вода и впрямь заговоренная.
– А вот зря не веришь! Если бы ты видел своими глазами всю ту чертовщину, что меня окружает на новой работе… Место там аномальное, и чудеса каждый день.
– Вот и хорошо. Ты девушка молодая, энергичная, чудеса для тебя самое то. Но каждый сам творит свою сказку. И мы с мамой хотим жить в покое, а не в окружении чертовщины. – Папа подмигнул мне.
– И что, даже не хотите послушать? – огорчилась я.
– Нет, Вик. Я ученый в душе, верю в физику, химию и теорию относительности. И менять свои мировоззрения на старости лет не хочу.
– Ну, па-а-ап… А маме рассказать?
– Ни в коем случае! Она сама не поедет, но потом изведется. Ты что, забыла, какая она мнительная? Напридумывает себе всяких ужасов.
– А я хотела вам про демонов, оборотней и домовых рассказать. И про другие миры, – закинула я удочку.
– Вот ЭТОГО точно не вздумай маме рассказывать.
– Да ну вас! – Я насупилась. – А вот если, например, Марс происхождением из другого мира? И там белки синие, медведи фиолетовые, а море лиловое?
– Даже если это правда, Вик, я тебя всеми богами заклинаю: не вздумай это кому-то рассказать. – Папа рассмеялся. – Не хочется потом навещать тебя в дурдоме или в казематах разведывательной службы.
– М-да… – Я побарабанила пальцами по столу. – А если я фея?
– А это я и так знаю. И мама твоя немного фея. И бабка твоя, и прабабка. Все вы немного феи.
– Ну, па, я же серьезно! У меня способности проснулись.
– Маме не говори! – Папа перестал улыбаться. – Она так надеялась, что тебе прабабкины способности не передадутся. Тяжело с ними жить, не рви маме душу, и я буду молчать.
– Но почему? – Я даже растерялась. Я-то думала, они удивятся, обрадуются.
– Потому что феям не место в нашем мире, на Земле. Прабабка твоя, Лизавета, удивительной широты души женщина была. Пусть земля ей будет пухом. И если ты и вправду имеешь способности и можешь посещать другие миры… Проводи больше времени там. Только нам с мамой не рассказывай, а то мы волноваться будем.
– Не понимаю… – взгрустнула я.
– Вик, на Земле все, кто владеет экстрасенсорными способностями, рано или поздно попадают под надзор госслужб. И чем выше способности, тем хуже им от этого. Это только шарлатаны никому не нужны. Лизавета в свое время не оказалась на службе Родине где-то в подвалах КГБ, опутанная проводами, с железным колпаком на голове только благодаря мужу, который любил ее без памяти. А тогда ведь время какое было, сама понимаешь.
– Э-э-э…
– А ты как думала? – Папа был предельно серьезен. – Так что умоляю, ни слова, ни звука…
А я напряглась, так как вспомнила об Ольге Константиновне. Может, Эрилив был прав и врагов действительно не стоит оставлять за спиной? Нужно будет обсудить с ним это. И с Эйлардом, он же маг. Может, умеет какую-то блокировку на память навешивать? В казематы я не хочу…
Глава 2
День пролетел незаметно. Вечером мы вышли выгулять Марсика, и мне снова пришлось нацепить каблуки и соответствующее выражение лица. Впрочем, тут спокойно относились к причудам приезжих. А я уже давно была именно приезжая. Поэтому соседки по подъезду проводили меня шушуканьем в спину, причем непонятно, кто их больше впечатлил – Эрилив или Марс. Подозреваю, что все же Эрилив. Ну как же, Настина дочка привезла какого-то иностранца знакомиться с родителями. Ишь, фифа, поди, за границу лыжи навострила.
Когда мы вернулись, уже пришло время ложиться спать. Не обошлось, правда, без маминых выкрутасов. А начиналось все так безобидно…
– Эрилив, вы хотите минералки? – Мама вошла в гостиную с графином минеральной воды.
Я только удивленно приподняла брови в ответ на сей странный поступок – зачем переливать газированную воду в графин? Она ведь выветрится.
– С удовольствием, Анастасия Витальевна, – вежливо отозвался сидящий в одиночестве на диване лирелл.
– Давайте я за вами поухаживаю. – Мама подошла и протянула ему пустой стакан.
Эрилив взял его, она наполнила стакан водой, а потом…
– Ой! Я такая неловкая! – воскликнула мама, поднимая пустой уже графин с дивана. – Споткнулась. Вот ведь руки-крюки, – причитала она под моим прожигающим в ней дырки взглядом.
– Мама!
– Ну что – мама? Полотенца неси. Ой, вот ведь беда какая! Весь диван промок…
– Ну, мама! – пыхтя как злобный ежик, я помчалась в ванную за полотенцами.
– Эрилив, но вы не расстраивайтесь. На полу вам спать не придется, – щебетала мамуля, размазывая лужу по дивану, чтобы захватить как можно больше площади, и при этом стараясь не смотреть на вскочившего парня. – У нас есть раскладушка, мы вам на ней постелим. А хотите, я ее в Викиной комнате даже поставлю? Вы ведь наверняка захотите поболтать перед сном. Ах, эта молодежь… Такие полуночники – вам бы до утра не спать, а потом не разбудить.
– Мама! Раскладушка сломана.
– Чего это? Мы ей ножки изолентой перемотали, – невозмутимо продолжала она.
– Мам, иди спать. Мы сами справимся и с диваном, и с постелями. – Я нахмурилась.
– Неблагодарная, – усмехнулась она. – Сейчас выдам вам раскладушку и постельные принадлежности.
– Раскладушку не на-до, – по слогам произнесла я. – Ты не переживай, мамуль, я сейчас феном быстро высушу диван.
– Вот еще! Сгорит фен, это ж сколько дуть нужно!
– Ничего страшного, я новый куплю. Иди, мам, иди. Папа, спокойной ночи! – Я сделала отцу страшные глаза, чтобы он увел ее.
Мы с Эриливом и Марсом проводили родителей взглядом.
– Рил, – шепотом позвала я его, – ты же маг, суши давай.
– Думаешь? – Он хитро улыбнулся. – Я не против спать на раскладушке в твоей комнате. Поболтаем.
– О-о-о, тогда тебе гарантированы незабываемые впечатления. Если она под тобой ночью сложится как карточный домик, виноват будешь сам. И кстати… Чего это в моей комнате? Здесь же диван промок, а не стены.
– Злая она, Марс, – шутливо посетовал лирелл, проводя рукой над мокрым пятном. – Не любит она нас, в спальню не зовет.
– Чего это не зову? – поддержала я игру. – Вот я Марсика очень люблю и в спальню зову. Марс, пойдешь со мной?
– Тяв, – согласился щенок.
– Ну вот, а бедного, несчастного, всеми покинутого лирелла бросают на мокром диване в чужом враждебном мире… Да еще и в одиночестве, – запричитал Эрилив.
– Не бойся, маленький, – прыснула я от смеха. – Мы с Марсом рядом. Если вдруг к тебе ночью придет Бабайка и захочет укусить за пятку, ты зови.
– Бабайка – это кто?
– Честно говоря, не знаю. Но он, как говорят, приходит к непослушным детям. Ко мне ни разу не приходил, так что прямо и не знаю… Врут, наверное.
Эрилив, стараясь не смеяться громко, досушил диван и стал расстилать на нем простыню.
– Ты пока стели, а я феном пошумлю, пусть мама не думает, что я гостя на мокром диване спать уложила.
Сходив в ванную, я принесла фен и включила его.
Марсу теплый воздух очень понравился, и он, подставляя то один, то другой бок, крутился передо мной.
– Хорошая штука, – кивнул на электроприбор Эрилив. – Ты тоже ею волосы сушишь?
– Ага. Если спешу по утрам, то им. Если не тороплюсь, то сами сохнут. Но долго – неудобство длинных волос.
– Это да. – Он сел на диван, глядя на нас, а я выключила фен.
– А ты давно волосы покрасила? И какой твой родной цвет?
– Каштановый, вот как эта прядь. – Я выбрала в распущенных волосах прядку и продемонстрировала. – А покрасила… Мм, дня за три вроде до вашего приезда из Лилирейи. Не помню уже точно. Накануне, короче.
– А зачем?
– Просто так, для разнообразия. – Я улыбнулась. – Вообще, пора бы уже освежить цвет. Вот не решила пока, корни подкрасить или свой родной вернуть.
– Не представляю тебя темноволосой. – Он задумчиво улыбнулся. – Привык тебя видеть такой.
– А все в Замке наоборот, только-только привыкли к светлым волосам, а сначала даже не узнали, когда я явилась перед ними после салона. – Я хихикнула, вспомнив, и продолжила: – Увидишь еще, не думаю, что я долго прохожу с этим цветом. К зиме в любом случае верну свой, каштановый.
– Ты с любым цветом волос прекрасна. Никогда не встречал девушки, подобной тебе… – как-то печально отозвался Эрилив.
– Так уж и с любым, – неловко попыталась я пошутить. – А если с зеленым? Или синим? И почему ты так грустишь по этому поводу?
– Думаю… Как же я буду жить…
– Эмм… В смысле?
– Не важно. – Он встал. – Ну что? Спать? Выдавай гостю полотенце.
– Да, конечно. – Я тоже поднялась.
Пока лирелл был в душе, я озадаченно спросила Марса.
– Марсик, ты что-нибудь понял? – Щенок не ответил, только хвост замотался. – И я не поняла. Одно знаю точно: я буду безумно скучать, когда он уедет.
– Тяв, – решил снизойти до ответа мой лиловый песик.
Разбудил меня какой-то шорох и подергивание за край одеяла. Я спросонья подумала, что это Марс, судя по тяжести на моих ногах, щенок решил, что спать на полу менее приятно, чем в постели у хозяйки, и коварно туда пробрался. Подергивание одеяла повторилось, и я села, пытаясь в темноте разобрать, кто же меня будит.
– Эрилив? Ты чего? Бабайка пришел, что ли? – хрипло пошутила я.
– Да не Эрилив я, а Кузьма, – так же хрипло ответил мне… Кузьма?!
– Кто?! – пискнула я, а весь сон как рукой сняло.
– Да не бойся, маленькая хозяйка. Домовой я, Кузьма.
– А-а-а… – многозначительно протянула я.
– Ты это… – Темный силуэт переместился и сел так, чтобы на него падал лунный свет из окна. – Не увози родителей, а? Привык я к ним. И с прабабкой твоей жил, и с бабушкой, и мать твою с пеленок, считай, нянчил. А уж про тебя и не говорю, но ты теперь – отрезанный ломоть.
– Кузьма… – Я прокашлялась. – Да я хотела как лучше сделать. Эту квартиру продать, добавить денег и им жилье побольше купить.
– Так ведь не хочут они сами. И ты их не заставляй…
– Ну… Так и ты с ними переезжай?
– Да как же ты не понимаешь?.. – покачала лохматая голова. – Дом ведь это наш. А мы и ремонт сделали, и мебель поменяли.
Я тихо хмыкнула, так забавно звучало это «мы», но, вспомнив своих шустрых домовых, вслух ничего говорить не стала. Зачем его обижать?
– Ну и как мне тогда им помочь? Они ж деньги не возьмут и переезжать не хотят, чтобы эту квартиру продать. А просто купить им новое жилье – у меня столько финансов нет.
– А ты это… Знаешь что сделай, маленькая хозяйка? Ты поставь им дверь на подъезд. Такую железную, с кнопочками. На нее у тебя денег хватит?
– С кодовым замком? – Я задумалась. – На нее хватит. А прочие жильцы?
– А ты на всех ключики домофоновые закажи и раздай. Или такую дверь, чтобы без ключа – просто код вводить. Так все только спасибо скажут, особенно на халяву-то! – Домовой рассмеялся.
– Хорошая мысль. – Я задумчиво кивнула. – И как я сама не додумалась? Завтра с утра тогда и займусь.
– Вот спасибо! – Коренастый мужичок встал. – Благодарствую от всей души. А за родителей не боись. Я за ними приглядываю, они как у бога за пазухой, я слежу. А тебя я помню еще с минуты, как из роддома привезли. Ох и горластая же ты была! Так я по ночам твою кроватку качал, чтоб ты мамке поспать давала. – В его голосе послышалась улыбка. – А выросла такая красавица – любо-дорого посмотреть. И способная. Ишь, силища какая, прямо как у Лизаветы.
– И тебе спасибо, Кузьма. А ты Лизавету долго знал?
– А как же. Как война закончилась и мир наступил, так я с ней по всем домам и квартирам и переезжал, пока сюда не заселились. Замечательная феечка была.
– Кузь, а расскажи мне про нее? – Я жадно подалась вперед. – Я ведь маленькая была, когда ее не стало. Что она умела? Как это проявлялось?
– Лечить могла, души покалеченные исцеляла. У кого горе какое, так к ней и шли. Сами не знали люди, отчего тянулись к ней, но как поговорят, а она им пожелает чего хорошего, так у них прямо новая жизнь начиналась. А как у нее цветы росли, мм… любо-дорого посмотреть было. А уж сколько мужчин к ней сваталось! Война, мужики-то почти все на фронте полегли, и тысячи одиноких баб. А за ней табунами ходили, хоть и не была она красавицей писаной по той моде. Тогда ведь ценились женщины крепкие, статные, а она хрупкая была. Но такой свет от нее исходил… А она выбрала одного. И всю жизнь душа в душу, а уж он ее как любил!
– Да… – зачарованно протянула я. – Кузьма, а как она управляла своим даром, не знаешь?
– От чего не знаю, того не знаю. Феи вы – как у вас все устроено – про то мне неведомо.
– Жаль.
– Так я пошел, маленькая хозяйка. А ты уж не забудь про дверь-то. И храни тебя судьба! – Домовой неловко поклонился мне и исчез. Вот только что стоял и – пропал.
– Хорошо, Кузя, не забуду. Эх ты, сонька, – погладила я спящего щенка и протяжно зевнула. – Приходи, кто хочешь, делай с хозяйкой, что хочешь. Защитник…
Но Марсик только сонно подергал лапами и еще слаще засопел.
Встав утром, я развила бурную деятельность. Обложилась местными газетами, выискивая объявления об установке кодовых дверей на подъезд. Обзвонив несколько и уточнив детали, договорилась с одной фирмой и, все обговорив, съездила к ним в офис. Эрилив только удивленно спросил, чего это на меня нашло, но, выслушав ответ, больше вопросов не задавал. К обеду мы вместе с замерщиками вернулись к дому. Соседи по подъезду шушукались и нервно спрашивали, чего это я такое задумала. А услышав ответ, громко цокали языками – мол, какая хорошая дочка у Лисовских. Но больше всего их радовало то, что им не придется ни за что платить.
К вечеру все детали были полностью улажены. Стоимость двери я оплатила с банковской карты, так как наличных с собой у меня в таком количестве не было. И завтра с утра должны были приехать ее устанавливать. Родителей я поставила перед фактом за ужином.
– Пап, мам, вот договор. – Я положила на стол папочку. – Я сегодня договорилась и оплатила установку в подъезд железной двери с кодовым замком.
– Вот чем ты сегодня занималась! – Мама поджала губы. – Нет бы показать другу город, погулять. А ты?
– Мамуль, ну что тут показывать? Я вас навестить приехала, а не на экскурсии, – примирительно ответила я. – Мы сейчас уедем, чтобы на девятичасовую электричку успеть, к ночи уже дома будем, а завтра – дела. А вместо меня за всем проследить придется тебе, па. Ты отпросись на работе, ладно? И проверь, чтобы замок исправно работал.
– Хорошо. – Папа улыбнулся и поправил очки. – Деловая ты стала, хозяйственная.
– Ну а что делать? Переезжать вы не хотите, а в подъезд ваш войти невозможно. Устроили тут общественный туалет, стыдно гостей приводить.
– Да нет, Вик, хорошее ты дело сделала, спасибо. Настя! – Папа многозначительно взглянул на маму.
– Ну да, хорошее, – вздохнув, согласилась она. – Спасибо. А у тебя деньги-то остались?
– Остались, мам. У меня сейчас нормальная работа, хватает на жизнь.
– Ну и то хорошо. Но к нам все же почаще приезжай.
– Угу. Пап, ну… Ты помнишь, да? Может, передумаете? Хоть посмотрите?
– Ни в коем случае! – Он сделал страшные глаза.
– Да ну вас! Ладно… Так, вот еще что. Мам, домового не забывайте подкармливать. Ты не забыла, что Эйлард говорил? Что у вас домовой живет, а ты вечно забываешь ему угощение оставлять. А Эйлард экстрасенс, можно сказать – маг, он все это видит.
– Да помню я, помню! – Мама всплеснула руками. – Только забываю.
– А ты не забывай! – Я улыбнулась. – Можете не верить во всякую чертовщину, но уж в домовых-то, я надеюсь, вы верите?
– В домовых? – Родители переглянулись. – Вик, я буду напоминать маме, – принял огонь на себя папа. – А то Настя со своей любимой работой про все на свете забывает.
– Спасибо, пап.
– Эрилив, а вы тоже экстрасенс? – Мама заботливо подложила лиреллу салатика. – Ой, наверное, это так интересно. А моя бабушка тоже способности имела. Только она себя феей называла.
– А она и была феей. Фея Радуги. – Я подмигнула маме.
– Да помню я, помню. – Мама рассмеялась. – Она и со мной в эти же игры в детстве играла, что и с тобой. Только все равно у меня никаких способностей не обнаружилось. Бабуся на тебя, Вик, рассчитывала, все твердила, что Вике многое дано… Только я вот что тебе скажу: ну их, эти способности. Радости от них никакой, одни проблемы. Я рада, что мне ее дар не передался.
– А какие проблемы? – Я бросила быстрый взгляд на Эрилива.
– Да ну, вечно всем все надо. То помоги, то подлечи, то посоветуй, то выслушай и поработай жилеткой, в которую поплакать можно… Не дом, а проходной двор, пока бабушка жива была. А она никому отказать не могла.
– Она хорошая была и добрая, – отозвалась я с улыбкой.
– Добрая-то добрая, но на шею себе позволять садиться нельзя. Люди все равно не ценят: чем больше им даешь, тем больше они хотят. – Мама махнула рукой. – Я так рада, что ни у меня, ни у тебя способностей нет, как у бабуси Лизы. Одна головная боль от них.
– Эмм…
– Не мэкай, когда ты уже отучишься от этой привычки? Кушай лучше, совсем прозрачная. Тебя словно не кормят.
– Чего это? Ем я хорошо и вкусно.
– Эрилив, а вы непременно приезжайте к нам еще. Всегда будем вас рады видеть. И позаботьтесь о Вике, хорошо? – щебетала мама. – Она такая… За ней глаз да глаз нужен. Так я на вас рассчитываю: если вы за ней присмотрите, я буду спокойна.
– Мама-а-а.
– Непременно, Анастасия Витальевна, – невозмутимо ответил мой телохранитель. – Будьте уверены: ни днем ни ночью с нее глаз не спущу.
– Даже ночью? – прикинувшись дурочкой, мило уточнила мамуля. – Ой, какой вы молодец. Вот, Вика, теперь я за тебя спокойна. Теперь рядом с тобой настоящий мужчина, не то что… Экхм. В общем, настоящий. Да.
– Эрилив, ну ты хоть не потакай ей и не шути на эту тему, – попробовала я перевести все в юмор.
– Ну какие же это шутки! – Он хрипло рассмеялся, и мама сделала стойку. Да, смех у него убойный, даже мою маму пробирает. – Мне твои родители дали добро, я теперь с тебя ни на минуту глаз не спущу, ни на шаг не отойду! – И этот прохиндей мне подмигнул.