Январские ландыши
Олег Дольский


Елена Ландышева – симпатичная незамужняя медсестра, находящаяся в поиске личного счастья и материального достатка. Весь смысл её жизни – единственный сын Виктор – учится в столичном вузе, и мама покупает ему в Москве собственную квартиру. Студент и сам в Москве времени даром не теряет, но куда завели его яркие огни мегаполиса, Елене лучше и не знать. У Ландышевой проблем с каждым днём всё больше, и когда в своих романтических блужданиях она дошла до крайней черты, да и жить становится не на что – остаётся лишь отправиться в столицу, чтобы начать жизнь с чистого листа.




Олег Дольский

«Январские ландыши»




Предисловие от автора. Уже четвёртая книга, всего лишь четвёртая книга.




Здравствуйте, мои преданные читатели и те, кто увидел моё имя впервые! Вот и настал момент выпуска четвёртой книги. Надо бы обрадоваться: ужЕ четвёртой книги, но я скажу: всего лишь четвёртой книги. Когда 4 года я написал первую повесть «До и после рассвета», то в тот же момент с гордостью зачислил себя в разряд великих мастеров пера. Однако в нынешней, более осознанной позиции, я уже постесняюсь по-панибратски хлопать по плечу признанных мастеров литературного жанра. Теперь я понимаю: мой нынешний вклад в литературу – как четыре кирпичика в Великой Китайской стене – и не больше. За количеством гнаться не хочу – я не фабрика по написанию романов, и графоманство – не моя стихия. Для меня с каждой новой книгой всё важнее качество материала. Некоторые неуёмные читатели, прочитав первые три книги, начинают упрекать меня в том, что я обрываю повествование на самом интересном месте: интересно им, дескать, как будет развиваться дальнейшая судьба героев. Любезные мои, оставьте мне место для шага вперёд, позвольте поставить в финале многоточие. У каждого романа в концовке, я так считаю, должна оставаться какая-то интрига, недосказанность – и тогда имеет смысл написать продолжение истории. Не надо наедаться до отвала, прозу лучше смаковать, как изысканный деликатес малыми порциями – а потом просить добавки.

Новый роман «Январские ландыши» адресован преимущественно женской аудитории, потому призываю мужчин пропустить мимо глаз эту книгу – подождите следующее произведение – оно будет для вас интереснее.

Неутомимый читатель может спросить: а чего это писатель Дольский подался вдруг в женские романисты – жанр-то весьма специфичный. Так вот, дорогие мои, извините за нескромное сравнение, но сейчас я иду путём великого писателя Даниэля Дефо. Несколько лет назад я решил перечитать любимые в детстве «Приключения Робинзона Крузо», и купил томик мастера, в котором, кроме приснопамятного шедевра был напечатан не менее его занятный роман: «Счастливая куртизанка или Роксана». Я тогда тоже задался тем самым вопросом: а с чего это вдруг старина Дефо сотворил столь фривольное для пуританской Англии произведение – и это после невинных приключений бедолаги-матроса на необитаемом острове. Невзначай проведя аналогию между своей третьей и четвёртой книгой, я обнаружил: в идейном смысле у меня вышло, фактически, то же самое: одинокий герой в одном произведении, и женщина в поисках счастья – в другой.

«Январские ландыши» были задуманы давно, и что именно меня сподвигло написать женский роман, я, возможно, однажды расскажу, если кому-то это будет любопытно. А пока – прошу любить и жаловать: автор Олег Дольский представляет своё новое произведение – «Январские ландыши». Надеюсь, мой благодарный читатель за все мои фантазии не приговорит меня к позорному столбу, как пресвитерианца Дефо в 1703 году.

И помните: ничто так не дорого автору книги, как Ваш отзыв!

Приятного прочтения!

Роман «ЯНВАРСКИЕ ЛАНДЫШИ»

Судьба не принимает оправданий.

Зигмунд Фрейд.


Глава

I

. Будни и праздники Елены Ландышевой.



– Здравствуйте, Лена, с наступающим вас, когда планируете на линию выйти? – голос девушки-диспетчера был как никогда праздничным.

– Здравствуйте, вас также. – Елена Ландышева на секунду растерялась. – Сегодня в 11 вечера, наверно, и выйду.

Диспетчер обрадованно откликнулась:

– Очень хорошо. Вы же в курсе, что у нас сегодня и завтра действует двойной тариф на поездки?

– Да-да, конечно!

– Новый год на носу: заявок уже сейчас море, еле справляемся. Тогда вечером ждём вас на линии, до свиданья.

В телефонной трубке раздались нетерпеливые гудки отбоя.

Лена, вздохнув, вернула телефон на журнальный столик, стоящий рядом с наряженной искусственной ёлкой и отправилась на кухню крошить салат «Оливье».

Она с детства привыкла справлять Новый год дома. Что же случилось? Вот уже второй новый год она рушит заведённую традицию и отправляется в ночь таксовать.

Нет, она не была безработной. Из своих неполных сорока половину жизни она проработала медсестрой в местной Зеленопольской больнице. Работа у Елены была, в общем-то, непыльная и не особо сложная: она снимала кардиограммы. Прикрепил к телу пациенту три присоски, нажал кнопочку – и через секунду из аппарата начинает вылезать факс, то бишь, кардиограмма. Всё, больше делать ничего не надо, описывать результат обследования – уже не её забота: на это есть врач.

Работа Ландышевой представлялась синекурой, тем более, что звёзд с неба она не хватала и продвигаться по карьерной лестнице не собиралась. Возраст уже не тот, да и высшего образования не было. В своё время закончила медучилище, а после этого всё не до того было – семьёй занималась. К тому же, высшее образование не дёшево, а медицинское – тем более.

Всё бы было хорошо, но 7 лет назад в автокатастрофе погиб её любимый муж Александр, и она осталась совершенно одна с единственным сыном Витюшкой. Сложно ей было поднимать школьника, но как-то справилась, сдюжила. Даже в Москву удалось ей отправить сына на учёбу. Давно известно, что родители пытаются дать детям, чего у самих не было. У Ландышевых это получилось: Виктор учился на «отлично», и не без труда, но всё же поступил в университет управления на бюджетное отделение престижного факультета экономики.

Теперь мама студента считала своим наипервейшим долгом финансово обеспечить умницу-сына, что в её должности медицинской сестры было сделать крайне затруднительно.

Лена пыталась поначалу подрабатывать, применяя свои профессиональные умения. Брала подработку в отделении, одно время даже тайком подменяла уборщицу, натирая полы в вечернее время. Ходила по домам делать уколы пациентам, ставила капельницы. К сожалению, карман это существенно не пополняло. За то стыд, усталость и раздражительность на этой чумаре она получала в достатке.

Однажды, когда очередная вздорная бабуля-сердечница проела ей весь мозг, в каждый приход пеняя ей на то, что она больно делает ей уколы и урезала наполовину гонорар, Лена пришла домой, горько выдохнула и сказала: «Всё, баста!».

В тот вечер она решила подрабатывать в свободное время в такси, благо, покойный Сашка в своё время её научил вполне прилично рулить. Вазовская «Калина», стоящая под окнами, была уже далеко не нова, но для работы в извозе машина была самое то. Ленка даже часто усмехалась, когда её коллеги покупали новые, дорогие иномарки: ведь оботрут и испохабят. Ей же свою верную четырёхколёсную подругу Калинку было не жаль – тачка ей реально приносила барыш, и много не просила

Вот и в этот новый год, когда весь честной народ будет вовсю праздновать – пить, есть и танцевать – Лена Ландышева будет мотаться, как электровеник, по городу, развозя подвыпивших восторженных пассажиров. Она-то уж потерпит до утра, чтобы утром прийти домой усталой, но с полным кошельком. И тогда, пожалуй, она вытащит из холодильника вазочку с «Оливье» и бутылку холодного шампанского. В считанные минуты всё это оприходует и на сутки заснёт счастливым, крепким сном усталого молотобойца.

Дальше все длинные январские выходные надо будет ещё хорошенько народец повозить, чтобы на Старый Новый год отправить Витюшке весомый денежный перевод.

Лена закончила нарезать салат и грустно посмотрела на телефон, предательски молчащий уже несколько часов. Больше всего в эту минуту она хотела одного: чтобы позвонил и поздравил главный мужчина в её жизни – любимый сыночек. Но сотовый и не думал просыпаться.

В течение дня телефон не умолкал: все близкие пытались её поздравить, а вот любимый отличник с этим делом не спешил.

Материнское сердце не железное, и перед выходом на смену Елена сама набрала номер сына.

– Даа?! – голос Виктора маме показался недовольным, будто она отвлекла его от какого-то важного дела.

– Вить, привет, помешала что ли?

– Мам, привет, да нет, всё нормально. Мы тут с ребятами готовимся новый год встречать, пиццу печём.

– А, ну ладно, я просто думаю, что-то ты не звонишь маме родной.

– Да ладн, мам, на той неделе только созванивались…

– «На той неделе»! – Лена даже возмутилась. – Ты считаешь, родной матери надо раз в месяц звонить?

– Ой, перестань, мам, поздравляю тебя! Побегу я, пока! Нам уже в печку пора ставить! Чмоки-чмоки!

В трубке раздались гудки отбоя. Ландышеву охватило некое недоумение: не «чмоки-чмоки» она надеялась услышать от любимого сына в этот предпраздничный вечер. Человек, которому она посвятила всю свою жизнь, близкий человек, ради которого она была готова отдать себя всю без остатка, бросает трубку, чтобы бежать печь пиццу со своими друзьями.

Лена вздохнула: она не понимала это новое поколение. Вот скажите на милость, зачем в этот зимний день печь пиццу, когда исторически у нас сложились совсем иные традиции. Может быть, в жаркой средиземноморской Италии и существует ритуал печь пиццу на Новый год (или Рождество), но в России в эти нежаркие дни принято нарезать салаты и (если позволяют финансы), мазать на бутерброды красную икру…

И что-то ещё неуловимо тревожное осталось у неё на душе после этого короткого разговора. Что именно, она пока не могла понять. Бывало, конечно, Виктор, и раньше порой взбрыкивал и домой неделями не звонил. Но в этот раз было что-то странное. Елене показалось, что у сына изменился голос. А может быть, она просто давно не видела родного сына, ужЕ год прошёл с его последнего визита в Зеленопольск. До поры до времени мать и сын регулярно общались по скайпу, но с того момента, как Виктор объявил, что у него сломался компьютер, и этой милой радости родная мама лишилась. Так не слишком ли давно она не виделась с сыном?

Лена твёрдо решила: после праздников она поедет к студенту и проведает, как он там живёт. А сейчас надо идти в ночь – и работать. И не ради себя – ради любимого сыночка.

Размышления о превратностях судьбы можно было вести бесконечно, но пора было собираться на работу. И пусть ей всю новогоднюю ночь предстояло просидеть за рулём, женщина должна всегда оставаться женщиной, и Ландышева отправилась в ванную наводить на себя марафет. Отражение в зеркале не подводило: девушка считала себя весьма привлекательной. Высокая симпатичная шатенка имела выразительные голубые очи, овеянные томной поволокой. Несмотря на серьёзный семейный опыт и наличие взрослого дитяти, она знала себе цену и искренне причисляла себя к категории девушек на выданье. Такие соблазнительные леди нравятся джентльменам при любых временах и нравах, а в магазинных очередях к ним до пенсии обращаются: «девушка». Покойный супруг ласково называл её по строкам известной песни: «Девочка моя синеглазая», и Елена по сей день была бы рада такому обращению, так как её «брови вразлёт, ветреная чёлка» не могли не волновать мужской пол. Жаль только, мужчины, встречавшиеся Ландышевой после смерти мужа, были далеки от поэзии и музыки, потому ограничивались стандартными, заезженными комплиментами

Первый месяц зимы погода в городе не радовала, перебиваясь оттепелями и малоснежьем. И только в канун Нового года небесная канцелярия расщедрилась, навалила повсюду сугробы, закрепив это зимнее великолепие крепким морозцем.

– 17 по Цельсию показывал термометр в бортовом компьютере «Калины».

«В такую погодку мы бы обязательно пошли на ёлку», – мечтательно подумала Лена, с ностальгией вспоминая ушедшие семейные годы, подразумевая под «мы» себя с сыном и покойным мужем.

Но сейчас всё это было в канувшем в вечность прошлом. Таксистка горько вздохнула и провернула ключ зажигания. Двигатель «Калины», недовольно заурчав поначалу, тем не менее, быстро одумался и завёлся, извергая в окружающее пространство клубы сизого дыма. Через минуту, превозмогая врождённую противную вибрацию, машина отправилась в рейс.

Клиент в новогоднюю ночь был всегда щедр и благодушен. Даже те жлобы, которые в обычные дни выгребают всю сдачу до копейки, под звон курантов готовы оставлять чаевые. А учитывая то обстоятельство, что тариф в этот вечер и так удвоенный, извоз в ночь с 31 декабря по 1 января был настолько выгоден, что позволял забыть о таких радостях как оливье, шампанское и концерт звёзд эстрады после речи президента с бокалом в руке. Бокал непременно будет. Наутро.

Елена уже исколесила за вечер весь городок вдоль и поперёк, развозя благоухающих хвоёй, алкоголем и парфюмом восторженных пассажиров. Они все спешили – кто домой, кто в гости. Шутили, восторгались прекрасной погодой, и даже пытались подпевать бравурным нотам, несущимся из динамиков автомагнитолы:



…Как в сказке придёт новый год

Миллионы огней на ёлках зажжёт

Мы рядом за шумным столом

Сегодня мы вместе, мы вместе…



Девушка за рулём после этих строк опять задавалась вопросом: почему она сейчас в таком месте, а не дома. И вообще – в каком она месте – в глобальном жизненном смысле, а? Но, обречённо вздохнув, таксистка продолжала поддерживать улыбкой всеобщий восторг и рулить по названным адресам.

За полчаса до полуночи внезапно наступило затишье, вызовы на время прекратились. Народ прильнул к телеэкранам и замер в ожидании чуда.

Так безмятежно Ландышева и встретила новый год, вольготно откинувшись на водительском сиденье. В машине было тепло, а крохотная пластмассовая ёлочка, закреплённая на торпедо, олицетворяла вселенский праздник.

В начале первого народ, весело гогоча, стал выскакивать на улицы и запускать фейерверки. Тёмное морозное небо рассветилось яркими брызгами грохочущей пиротехники.

А через полчаса пошли и новые заказы. Всё те же восторженные люди, только чуть более пьяные. Одна радость – не менее щедрые, и всесторонне положительные.

По мере возрастания накала празднества клиенты становились всё менее трезвые, и, соответственно, менее положительные. Впрочем, это с какой стороны взглянуть. Для некоторых ночных гуляк наступал момент истины, когда они начинали понимать, что праздник не состоялся должным образом.

Елена Ландышева работала в Новый год уже не в первый раз, и всегда конец замечательной смены сопровождался появлением клиентов особого типа. Памятуя о всенародно любимой в эти дни комедии «Ирония судьбы или с лёгким паром», она называла этих мужичков «ипполитами». Это были парни или взрослые мужчины, каким-то образом обиженные своими пассиями. «Ипполиты» были однозначно нетрезвы, озлоблены и непотребно откровенны. Они были готовы вывалить на голову безвинной работницы транспортного сервиса всю подноготную своих неудавшихся отношений, клеймили весь женский род, при этом умудряясь одаривать Елену комплиментами, приглашали её провести остаток новогодней ночи вместе в каком-то приятном месте.

Ландышевой от появления этих растрёпанных пассажиров было и грустно, и смешно. За два года подработок в такси она перевидела всяких мужчин-пассажиров, и практически каждый второй пытался с ней флиртовать. Она была симпатичной девушкой и цену себе знала. Но несколько раз её сердце сдавалось, и у таксистки в этом случае случался роман. Скорее, романчик или интрижка, так как если бы с кем-то произошла настоящая любовь, то она сейчас бы точно не вышла в новогоднюю ночь работать, а сидела бы со своим суженым дома у ёлки…

С правого сиденья раздалось нестройное, жалобное пение:



Дома ждёт холодная постель

Потная соседка, а в глазах похоть…



– Соседка, по-моему, была не потная, а пьяная, – скромно заметила Елена печальному клиенту, попытавшемуся исковеркать известную песню.

– Привет, Рошель, – интеллигентный с виду мужчина средних лет, казалось, и не обратил внимание на женское замечание, продолжив вокальные упражнения – …Заходи-ите к на-ам на огонёк…

– Не удался праздник, да? – робко поинтересовалась таксистка.

– Не-а, – ответил пассажир и хрюкнул.

– Что же так?

– Представляешь, Мусь, выхожу сегодня в подъезд покурить, а Наташка – ну, жена моя, с Серёгой обнимается. Она-то – шалава, ясное дело, но друг… Собака! Дал ему в репу и ушёл…

Елена давно привыкла, что её называют и Мусей и Дусей; используют её уши в качестве словесной помойки – и она давно привыкла к этой своей миссии психолога. Если человеку необходимо выговориться, то отчего же ему не помочь – с неё не убудет.

В конце концов, у каждой дороги есть своя конечная точка, и пассажир, получив психологическую разгрузку, выходит из такси чуточку счастливее.

– Вот такие дела, Мусь, – обманутый женой и другом мужчина доехал до места. Он уже не пел Розенбаума и не казался сильно пьяным. – Может, ко мне зайдём? У нас дома ёлка и шампанское.

Ленка только хмыкнула, по привычке ожидая подобное предложение:

– У меня тоже дома есть и ёлка и шампанское. С вас 160 рублей.

Мужик осклабился, доставая из внутреннего кармана кожаной куртки толстое кожаное портмоне.

– Держи, Мусь! – клиент отслюнявил две сотенные бумажки и небрежным жестом бросил на переднюю панель. – Сдачи не надо!

В эту минуту клиент был преисполнен гордости за свою неслыханную щедрость. Внутренние демоны обиженного мужа и щедрого толстосума снова разгорелись в нём: он не спешил покидать салон.

– Слушай, красавица, а давай сейчас в баньку закатимся! У меня местечко есть симпатичное на примете, – неожиданно заявил дядька, вложив в слово «симпатичное» максимум интриги.

Ландышева ждала такого поворота беседы: труд таксистки вырабатывает иммунитет к подобного вида мерзостям. Испепеляюще саркастическим взглядом медузы Горгоны она окинула блудливого пассажира:

– В баньку? А я уже дома помылась!

– Всё понятно, у тебя муж есть, – пассажир сделал неожиданный вывод и стал выходить из авто. – С Новым годом, Мусь!

– С Новым годом, Дусь! – откликнулась таксистка, но мужик уже захлопнул дверь и побежал к подъезду. – С новым счастьем!

«Пожалуй, на сегодня хватит», – сказала себе Лена и поехала домой.

Последний клиент немного вывел её из равновесия. Не историей о мнимой измене жены, не похабным заигрыванием, а скорее, упоминанием о несуществующем на текущий момент муже.

Струны души были основательно потревожены. Вот уже несколько лет, как этот мир покинул её единственный и любимый супруг, а вакантное место никому занять не удавалось. Претендентов на роль главного покорителя её сердца за последнее время промелькнуло множество, а воз был и ныне там. Она даже уже начала думать, что после смерти супруга сердце Елены уже вряд ли кого-то сможет принять – настолько велика была её первая и, может быть, последняя любовь.