Любовь и ненависть
Анна Сергеевна Байрашная


Главы двух враждующих кланов на юго-востоке Турции решают остановить многолетние кровопролитие свадьбой своих детей. После свадьбы девушка решается сбежать за границу, не понимая, что ни к чему хорошему это не приведёт. Содержит нецензурную брань.






Сегодня уже можно сказать о том, что я уехала из родной

страны. Прожила в Мексике два года. Мой сыночек Демир —

красивый и умный, как его отец. Его папа хороший человек, но

он полюбил другую женщину задолго до того как женился на

мне. Я думаю, что обязана вам рассказать о том, почему это все

со мной произошло.



Три года назад моя жизнь была ничем не омраченной и весе—

лой. На тот момент я заканчивала медицинский институт в Ване.

Училась на педиатра, так как очень сильно любила детей. Тог—

да мне казалось, что жизнь будет всегда такой радужной. Но

на каждое счастье идет свое горе. К сожалению, нашу жизнь

омрачала долгая десятилетняя кровная вражда между двумя

кланами.



2011 год. Осень. Турция. Ван.



Мой отец, Мехмет Сорал, глава нащего клана, был очень

суров. Неподчинение или оскорбление в его адрес приравнива—

лось к смерти. Последние дни он все время ходил сам не свой,

задумчивый. Но сегодня ночью он уехал на своем черном вне—

дорожнике. Все женщины нашего дома были счастливыми. Бук—

вально все говорили: «Конец кровной вражде. Наконец—то мы

перестанем захлебываться кровью своих сыновей». Только моя

мама сидела около окна и тихонечко плакала. Я подошла к ней,

прижалась к ее плечу и спросила:



– Мамочка, почему ты плачешь? Ведь женщины говорят о том,

что кровная закончится. Ты от радости плачешь?



Помню, мама на меня взглянула, нежно приложила свою

теплую ладонь к моей щеке и очень грустно сказала:



– Милая моя Бихтер, если бы я могла этому радоваться, как

все остальные. Если бы ты знала, какую цену запросили УстЮ—

ны. Цена окончания вражды, которую начал твой дед, твоя рука.

Твой отец поехал договариваться о твоей свадьбе со старшим

сыном Усттонов, Кималем.



Конечно, мне сразу в это не поверилось. Я даже засмеялась,

потому что подумала, что это шутка, но, взглянув в материнские

глаза, поняла, что это действительно так. Я стала кричать, что это

не может быть правдой. Отец не может так поступить со мной,

так как я его единственная дочь из четырех детей. Мама взгля—

нула на меня, медленно поднялась и подошла ко мне. Она пе—

чальным голосом промолвила:



– Бихтер, я прошу тебя, не кричи. Ты обязана выйти замуж

за Кималя. Твой дедушка…



– Знаю, знаю! Мой дедушка убил десять лет назад сына

главы Устюнов! Он начал эту кровную вражду! Но почему

именно я должна расплачиваться за его грехи? Мама, в чем я—то

виновата? Ведь все знают, что это грех твоего отца, разве не так,

мама?



Конечно, мои слова ее сильно ранили. Возможно, именно

поэтому она мне тогда и сказала те странные слова, смотря

прямо в мои глаза:



– Ты можешь возражать, это твое право, и его никто не

отнимает, но спорить с обычаями никогда нельзя!



Потом она схватила меня за руку, потащила против моей

воли в спальню и швырнула на кровать, словно собаку. Я пла—

кала, умоляя ее не делать этого, но она меня не слышала, а воз—

можно, просто и не хотела слышать. Ее слова звучали как удары

колокола.



– Ты дочь Мехмета Сорала, главы клана Соралов. Ты в пер—

вую очередь должна почитать наши обычаи и жить согласно им,

хоть за окном и двадцать первый век. Так, значит, и живи со—

гласно им! Тебе ясно?



Вытирая слезы, я кивнула головой, угукнула и уткнулась

носом в подушку, закрыв глаза, а мама с грохотом и злобой

захлопнула за собой дверь из красного дерева. Я рыдала и не

верила в это, так и уснула с огромной тяжестью в душе. Я пони—

мала, что если выйду замуж, то могу сразу забыть про учебу.

Согласно обычаям, я должна буду сидеть дома и заниматься

детьми и домашними делами. Мой отец приехал в особняк

Устюнов для того, чтобы договориться по обоюдному согла—

сию о моей свадьбе. Его приняли как положено для рода Устю—

нов, усадили за свой стол и принесли выкуп за невесту – всего

тысячу золотых монет. Такая вот сделка. Цена за мир: с одной

стороны – моя жизнь, мое будущее, с другой стороны – такая

жалкая и ничтожная сумма денег. И это был результат дого—

воренности, чтобы не лилась рекой кровь, чтобы все наконец—

то закончилось, но кто мог подумать, что от этого станет еще

хуже!



Глава клана Устюнов Охмет позвал своего сына Кималя.

Парень с самого утра ходил веселый, ведь он женится на той,

в которую был влюблен. Брюнет с темными глазами и краси—

вым орлиным носом, Кималь всегда ходил в черном смокинге

и белой рубашке. Но за этой привлекательной внешностью скры—

вались грязь, грубость, жестокость человека, замешанного в мерз—

ких делах. Руки этого красавца были залиты кровью так силь—

но, что отмыть их было уже невозможно. На его счету были

жизни сотен тысяч невинных душ, смерть всех тех, кто употреб—

лял героин, который изготавливали и транспортировали наши

кланы. Одним словом, заключение нашего брачного союза

означало не только конец кровной вражде, но и новое партнер—

ство по продаже и реализации порошка (героина).



Этой вестью также была недовольна жена покойного Ор—

хана Устюна, госпожа Фереде. Женщина после смерти своего

мужа стала узницей злополучного дворца Устюнов: по обы—

чаю вдова со своими детьми должна оставаться жить в семье

покойного отца своих детей, не может вернуться в родительс—

кий дом и должна заниматься только домашними делами. Фе—

реде не знала, где ей искать защиты. Увидев Вурала, она подо—

шла к нему и попросила:



– Вурал, постой! Я прошу тебя, помешай этой свадьбе! Ведь

вы берете девушку из семьи, погубившей моего мужа! Ведь он

твой родной брат! Он отец твоей племянницы!



Конечно, на тот момент у Вурала сердце кровью обливалось,

но он был не в силах противостоять обычаям и сказал как—то

колко, положив свою грубую ладонь ей на плечо:



– Фереде, ты мне как сестра. Но если бы я только мог

помешать этой свадьбе, я бы это сделал. Если бы мог… Да ты

и сама знаешь, что кровная вражда – это страшно.



Эти слова подействовали на нее как разряд электрического

тока, она сорвала его руку со своего плеча и произнесла горест—

но:



– Значит, и ты подчинился? Всем, я вижу, наплевать на то,

что я чувствую! Наплевать! Лишь бы закончилась кровная вражда,

а как – неважно!



Ее тоже можно было понять. Она рано потеряла мужа. Возне—

навидела всю нашу семью. Теперь этой несчастной женщине

придется смириться с тем, что внучка убийцы ее мужа будет

жить с ней под одной крышей. Фереде, горестно взглянув в глаза

Вурала, лишь вытерла слезы и ушла на второй этаж. Молодой

человек с болью проводил ее взглядом, а потом промолвил:



– Если бы я только знал, что эта свадьба принесет нам

столько горя… Если бы я только мог предвидеть! Ни за что бы

не согласился с этим браком!



К превеликому сожалению, нашей свадьбе ни один из до—

мочадцев не смог помещать, в том числе и Вурал. Его слово

почти не имело никакого значения в этом доме. Он был лишь

сыном господина Охмета и так же, как и все остальные, не имел

права голоса.



Опечаленная Фереде зашла в комнату, где сладко спала Яс—

мин, маленькая девочка с золотистыми волосами и голубыми

глазами. Эта девочка и была дочерью Орхана Устюна, умершего

от руки моего деда Неджати Сахбасса, маминого отца. Мне лишь

известно, что мой дед влюбился в жену Орхана, Фереде. Любовь

и ревность затмили его глаза, и в массовой драке дед застрелил

Орхана. Фереде тогда была беременна. От перенесенного стресса

молодая женщина могла потерять ребенка. Но Аллах посчитал

правильным сохранить ребенку жизнь, тем самым восполнить

Фереде потерю мужа, ведь маленькая девочка будет так похожа

на Орхана, ведь Ясмин будет его родной частичкой, в которой

течет его кровь, будут его гены. Женщина подошла к кровати

и прилегла рядом с дочерью. Она нежно поцеловала ее в лобик,

ласково улыбнулась и тихонечко заплакала, лаская маленькие

ручки крошки.



В гостиной мой отец уже договорился насчет моего сватов—

ства и свадьбы. В этот момент моя душа почувствовала, как папа

пожал руку дяде Охмету. У меня словно что—то кольнуло в груди

в тот момент, и я открыла глаза.



– Господи! – шептала я.– За что мне все это? За какой

грех? Я не смогу жить без любви! Не смогу! О Аллах, что же

мне делать? – зарьщала я, не сдерживаясь от печали, и наволоч—

ка промокла от моих соленых слез.



Именно в тот день из Марокко прилетела женщина, которая

изменит мою жизнь. Ее звали Асу. Это очень красивая девушка,

невысокого росточка, с нежной светлой кожей, черными воло—

сами и синими, как море, глазами. Пухлые нежные губы напо—

минали спелую пряную вишню на лучистом летнем солнце,

великолепная шея чуть заметно выглядывала из—под газового

шарфа. После посадки самолета Асу вышла из здания аэропорта,

с трудом перемещая свой чемодан, заполненный подарками.

Девушка увидела проезжающее мимо такси и остановила его.

Всю дорогу таксист не сводил с нее глаз, но потом все же

осмелился спросить:



– Простите, если не секрет, вы прилетели домой или в гости?



От заданного вопроса девушка заулыбалась и приветливо

ответила:



– Домой. А что?



Мужчина вновь взглянул в зеркало салона и, столкнувшись

взглядом с девушкой, ответил:



– Да так, просто… Стало интересно, к кому прилетела такая

симпатичная девушка, вот и все.



Асу опустила свои бездонные глаза, покопавшись в сумке,

достала мобильный телефон. Найдя номер подруги Назан, нада—

вила на кнопку вызова, и через три секунды абонент ответил.



– Асу, ты вылетела? Когда будет самолет, уже известно?

Дорогая, я волнуюсь, все же лететь из другой страны!



Асу лишь засмеялась и потом ответила:



– Нет, дорогая, не угадала… Я уже еду к тебе домой!



Услышав эти слова, Назан не знала, что и ответить, но потом,

прослезившись, сказала:



– Асу, ты не представляешь, как я рада! Наконец—то ты

прилетела! Ой, чуть не забыла, Мохамед с тобой?



Вопрос о сыне моментально расстроил девушку, ведь она

впервые рассталась со своим малышом. Это сразу же стало за—

метно по ее голосу.



– Нет, он в Марокко, остался до конца моего отпуска.



– Как жаль… Видно сразу, ты уже скучаешь по нему. Голос

выдает твои переживания.



– Да, ты права, подруга. Уже скучаю с того момента, как

поцеловала его в лобик на прощание. Если бы он поехал со

мной, возможно, у нас возникла бы неприятная ситуация. Да ты

и сама знаешь. Ну ладно, милая, жди, я скоро буду.



Водитель такси вновь взглянул на девушку и решил еще

раз спросить ее:



– Возможно, я вам покажусь надоедливым, но мне очень

интересно, как вас зовут? Меня зовут Керим, а вас?



Окутывая его своим взглядом и нежным голосом, девушка

ответила с великолепной улыбкой:



– Асу.



Услышав это имя из сладострастных уст, молодой человек

стал пленником ее голоса и бездонных глаз неземной красоты,

а ее имя навсегда осталось в его сердце. Восхищаясь ее красотой,

молодой человек продолжил беседу:



– У вас очень красивое имя. Асу, я пленник вашего имени,

госпожа Асу.



– Спасибо, Керим. Ну, вот мы и приехали,– нежно прошеп—

тала девушка. Выйдя из такси, парнишка достал огромный че—

модан, вновь взглянул в ее бездонные глаза и подумал про

себя: «Может, мне стоит попросить у нее номер телефона? Нет…

Не нужно, запомню только адрес, и все». Забрав багаж, девушка

посмотрела на парня и поблагодарила его:



– Спасибо вам большое, Керим.



– Не за что. Подвозить вас мне было очень приятно.



Девушка еще раз посмотрела на него и зашла во двор не—

большого двухэтажного строения. Подойдя к двери, Асу ти—

хонько вошла в дом и осталась незамеченной. Увидев Назан, она

подкралась к ней и закрыла ей глаза ладонями. От неожидан—

ности Назан прокричала:



– Мой Аллах! Асу, неужели это ты?



Взрослая баловница, засмеявшись, промолвила:



– Конечно же, это я! Кто же может быть еще? Ты что,

думала, что я больше не приеду?



Назан крепко обняла свою подругу и радостно прощебетала:



– Моя милая… Конечно, я по тебе соскучилась. Асу, если

говорить честно, то я думала, что ты не приедешь. Решишь ос—

таться там, в Марокко.



– А почему ты так решила?



– Давай садись, я сейчас принесу чай, и мы поговорим. Хо—

рошо?



– Назан, ты не ответила мне! Почему ты так решила? Из—за

того, что здесь, в Ване, проживает один мерзавец по имени Явуз?

Да? – разгневанно вскричала Асу, смотря на подругу. Назан

стыдливо опустила свои глаза и дрожащим голосом ответила:



– Асу, я не это имела в виду. Но если быть честной, я иногда

думаю об этом.



– Что!!! – прокричала девушка.



– Пойми меня правильно, Асу! Явуз… Явуз долгое время

искал тебя! Иногда приходил ко мне! Потом он стал чуть ли не

спать у моего порога. Сама посуди, что я могла подумать? Первое,

что мне пришло в голову, это то, что ты его боишься! – опеча—

ленно ответила Назан с ноткой горечи и раскаяния в голосе.



От услышанного Асу разшевалась и воспламеняющим взгля—

дом посмотрела на подругу. Она прогрохотала, словно раскат

грома:



– Как ты могла такое подумать? Разве я могу его бояться?

Ведь я ненавижу его больше всех на свете! Ненавижу, понима—

ешь, ненавижу! – горячо отвечала девушка.



Моя жизнь круто поменялась в день сватовства. Этот день

и без того был ужасным не только в моей жизни, но и в приро—

де. Мое помрачневшее лицо не могло испортить праздник лю—

дям, их веселье затмевало мою печаль. Я всего лишь смотрела

в окно, а там шел сильнейший ливень. Природа плакала, как и я от

отчаяния и безысходности. Я сидела, устремив свой взгляд

в даль плачущего сада. Но тут закричали женщины:



– Невеста то ли от горя плачет, то ли от радости,– но это

были просто слова. Всем, кто здесь находился, было наплевать на

мои чувства, в особенности моему отцу. Он лишь извинился пе—

ред гостями и подошел ко мне. Схватил жестоко меня за руку,

повел за собой, словно на казнь. Если честно, мне не было больно,

как раньше. Я просто пошла вместе с ним, в надежде, что он

убьет меня и все закончится скорей. Но я ошиблась, и от этого

становилось еще хуже. Этот человек, который называл меня сво—

ей дочерью, завел меня в мою спальню и стал сильно кричать:



– Дочь моя… Ты же знаешь, что я воспитал тебя как сына.

Ты должна понимать то, что твой брак только укрепит наше

партнерство! Бихтер, ты понимаешь, о чем я говорю?



В эти секунды с моих мертвых глаз текли слезы печали

и безысходности. Мою гордость топтали, безжалостно выкола—

чивали из меня все, оставляя лишь пустой сосуд, без чувств

и эмоций. Во мне была та самая обида на отца, которая сделала

меня еще более слабой и уязвимой в его глазах. Мой разбитый

внешний вид еще больше злил его, отчего глаза у него налива—

лись яростью. Я, как сейчас, помню эти бешеные глаза и выра—

жение лица.



– Все, перестань реветь! Мразь!



Эти слова до сих пор рвут мою душу в клочья. Помню, как

я не выдержала и закричала на отца:



– Все, с меня довольно! Зачем? За что ты так со мной

жестоко поступаешь? Клянусь Аллахом, я не выйду замуж за

Кималя и ни за кого другого, даже если мне придется умереть!