Турнир
Ирина Владимировна Балина


В далёком будущем человечество поглощено участием в смертельном Турнире. Люди практически полностью утратили гуманность и живут лишь удовлетворением своих страстей. Благодаря этому хозяйка Турнира обретает неограниченное богатство и влияние на Земле. Однако зло, выпущенное на волю, рано или поздно настигает своего освободителя. В смертоносной мясорубке тел и мыслей, идей и чувств, появляются те, ради кого мир всё ещё продолжает существовать под невыносимой тяжестью пороков.




Сокрушите своих врагов и выиграйте состязание!



Вы и представить себе не можете, сколько людей хотели убивать, сколько хотели быть убитыми. Они готовы были отдать свою плоть на растерзание учёным и оружию.

Её звали Кристалл. Она и её помощники создали Турнир. Участие в нём могли принимать как люди, так и пришельцы. Разработанная её учёными уникальная технология позволяла клонировать тело живого существа за доли секунды, сохраняя при этом информацию, накопленную его мозгом и передавая её из каждого нового тела в последующее. Генетическая память и воспоминания, приобретённые в течение жизни, сохранялись при клонировании, поэтому копии живого существа можно было воспроизводить неограниченное число раз, и каждый раз тело и его физические показатели воссоздавались в точности такими же, какими они были у исходного образца. Им достаточно было одной клетки организма, чтобы у каждого нового клона оставались способность к самоидентификации и его личная память, включающая в себя все моменты жизни, начиная с первых детских воспоминаний и заканчивая моментом непосредственной смерти.

То, что они сделали, не должно было стать ни чьим достоянием. Эта технология должна была применяться только для Турнира. Ни для войн, ни в индустрии красоты, ни для чего бы то ни было другого.

Турнир приносил доход, который недостаточно назвать просто впечатляющим. Они построили империю. Империю, созданную людскими пороками: жадностью до кровавых зрелищ, яростью, злобой и любовью к насилию.

Вскоре Турнир уже нельзя было ограничить ничем: ни цензурой, ни угрозами, ни тем более оставить его без финансирования; он был новой религией. Люди и пришельцы мечтали участвовать в нём. Их привлекало всё то, что мог дать Турнир, каждого своё: деньги, слава, азарт, пресыщение ярости. Список того, зачем они наблюдали за Турниром или же участвовали в нём, был бы бесконечным.

Участвовать в Турнире разрешалось с восемнадцати лет. Пришельцы с планеты Медуза едва доживали до этого возраста. Для Барбары участие в Турнире было единственным способом продлить свою жизнь. Бесконечная вереница матчей, один за другим, – всё для того, чтобы продлить жизнь, хоть она и была мукой. Для неё жизни вне Турнира не существовало. Выход из Турнира означал неминуемую смерть. Участникам Турнира непременно требовался отдых от памяти о болевых ощущениях, которые они могли десятки раз испытывать за один матч, будучи убитыми; но ей этот отдых был недоступен. Она балансировала на грани между жизнью и смертью, и, чтобы жить, ей приходилось умирать. Потому вся её жизнь проходила на арене; потому её навыки улучшались так стремительно, что вскоре ей самой приходилось убивать себя, чтобы не умереть на арене от старости, но иметь возможность снова возродиться.

Жизнь пришельца с планеты Медуза едва достигала восемнадцати земных лет. Их тела не успевали стареть, просто системы внутри них вдруг переставали функционировать. Барбара удивительным образом чувствовала приближение таких остановок, поэтому она всегда знала, когда ей может понадобиться новое тело, чтобы жить дальше.

Кристалл лично занималась отбором всех участников Турнира. Барбара умоляла её о такой возможности. Она стала чужой у себя на планете, потому что не была согласна принять своевременную, по их меркам, смерть. Как звали Барбару на Медузе, Кристалл не знала. Она дала ей это имя для Турнира. Для своего народа она была врагом, отступницей, предательницей, попытавшейся разрушить их уклад жизни. В Турнире она сначала была упорным соперником, затем – серьёзным конкурентом, и, наконец, одним из лидеров. Замкнутая, молчаливая, слабая, на первый взгляд, она снискала большую любовь поклонников Турнира и любовь Кристалл, ведь денег за игру она не брала. Вне Турнира она не жила, ей было не на что их тратить. А денег она приносила очень много, матчи с её участием били все рейтинги. На Медузе же её прокляли и предали забвению.

Она бежала от судьбы, от смерти, от своего народа, от того, что неминуемо должно было случиться с ней, и бежала она по аренам Турнира, по одной за другой, изо дня в день. Она видела начало Турнира, она была его самым старым игроком и самым молодым одновременно. Её существование в этом мире полностью зависело от судьбы Турнира. Она не могла просто уйти на покой или сменить род деятельности. Неизвестно, любила ли она эту жестокую игру, потому что лишь она продлевала ей жизнь, или ту жизнь, которая полностью проходила в игре. Одно было ясно – она не останавливалась, а, значит, она либо хотела играть, либо жить. Играть, чтобы жить; жить, чтобы играть… Кристалл могла спать, есть или делать что-то ещё, несвязанное с Турниром, но она всегда была там, на арене, готовая убить саму себя, если не найдёт соперников. Как машина по отбору лучших, самых настойчивых – ждущая, вечная, неизменная, чувствующая приближение конца и неуклонно предотвращающая его в самый последний момент. Да, а среди тех, кто участвовал в Турнире, никогда не было слабаков. Сколько поколений сменилось на Медузе с того времени, как Барбара начала убегать от смерти? Что ж, на родной планете у неё уже не осталось ни бабушек с дедушками, ни родителей, ни, наверное, детей, если они у неё были.

Кристалл никогда не питала любви к исторической науке, потому что ей не нравилось изучать уже свершившиеся факты, она хотела творить историю, свою собственную, создавать, а не изучать что-то, произошедшее независимо от неё.

Как уже было сказано, технологию, которая позволяла им проводить Турнир, хотели заполучить очень многие. Среди многих были и могущественные сего мира. Чем известнее становился Турнир, тем в большей защите нуждалась технология. Но необходимость в защите возрастала одновременно с их возможностями эту защиту обеспечивать. Вскоре системы, которые некогда были их врагами или конкурентами, были либо куплены, либо разрушены напрямую или косвенно, либо попали под их влияние. Ни властные, ни военные структуры, ни бизнес – ничто не могло избежать поглощения этой империей. Массы плясали под их дудку. Отнять Турнир у народа было всё равно, что лишить их возможности дышать. Они пристрастились к игрищам, как наркоманы к наркотикам, и уже забыли, что когда-то могли преспокойно существовать без них.

Основой Турнира были те изобретения, права на которые безраздельно принадлежали только Кристалл. Технология мгновенного клонирования, перехитрившая время, позволяла клонировать ни только живых существ, но в дальнейшем и роботов, которые вскоре стали постоянными участниками Турнира. Корпорации, выпускавшие боевых роботов, платили огромные деньги за то, чтобы новые выпускаемые ими модели могли продемонстрировать себя на аренах Турнира. Это была грандиозная реклама.

Ещё одной уникальной технологией, позволявшей проводить Турнир, являлась возможность телепортации в незакреплённые места на местности. После смерти в игре, клонирования и мгновенной телепортации на арену игрок продолжал сражение до тех пор, пока его вновь не разносили на куски. Останки же плоти или металла так же телепортировались с арены. Из них изымался материал, необходимый для клонирования, остальное же шло на переработку и продажу в качестве биомассы, топлива, корма, материалов вторичного производства, что само по себе приносило деньги, достаточные для поддержания арен в рабочем состоянии и строительства новых.

Поначалу арены Турнира представляли собой выкупленные помещения заводов, складов или других заброшенных помещений. Затем они уже смогли позволить себе возводить арены, смоделированные их архитекторами, удовлетворявшие потребности Турнира. Аренами становились подводные станции, оборудованные астероиды, леса и пустыни; телепортация была незаменимым средством. Любое место, интересное публике, могло стать ареной, нужны были лишь камеры, игроки и заветная секретная система клонирования и телепортации. Камеры расставлялись по всем мыслимым точкам территории, на которой проходили бои. Они так же устанавливались на самих участников, поэтому наблюдение за игрой можно было вести как от третьего, так и от первого лица. Преданные своим кумирам фанаты детально изучали техники своих любимцев, новые игроки учились по записям игр опытных, заклятые соперники изучали сильные и слабые стороны друг друга.

Турнир породил массу побочных индустрий: клипы на основе видеозаписей боёв, музыкальное оформление арен, создание имиджа игроков. Барбара была первой, кого Кристалл отобрала для Турнира. Может показаться странным, но вторым участником, дольше всех задержавшемся на Турнире, одной из тех, кто обрёл тут славу и деньги, успех и поклонение миллионов, тоже была женщина. В процентном соотношении принять участие в Турнире стремилось больше женщин, чем мужчин. Либретто – было её имя для Турнира. Настоящее имя было давно забыто. В истории миниатюрная темноволосая девушка осталась именно под этим именем, которое она выбрала для участия в Турнире. Поразительно страстная натура. Когда она пришла к Кристалл, ей было едва за двадцать пять. Состояние, оставленное ей погибшими в катастрофе родителями, не приносило ей тех ощущений, которых требовала её пламенная природа. Её семья вела свой род от древней знати. Хранители памяти сотен поколений, они были живыми музейными экспонатами. Таких как они, почти не оставалось. Материальные и культурные ценности прошлых столетий, дух старины, истории – живы были и в Либретто. Когда она впервые заговорила со мной, я была поражена тем, как она умела выражать свои мысли; таких, как она, редко можно было встретить в среде тех, кто жаждал участвовать в Турнире. Именно поэтому я допустила её к участию. Впрочем, Турнир сильно изменил эту девушку со временем. Так чего же хотела молодая, красивая, обеспеченная, образованная особа от Турнира? Её родители погибли за год до того, как она подала заявку на участие в Турнире. Тогда её музыкальная карьера пошла на спад. Продукция её творчества была известна в широком кругу ценителей живой музыки, называвшейся так, потому что она создавалась не при помощи синтеза звуков на компьютере, но так, как это делалось много лет тому назад – при помощи настоящих музыкальных инструментов. Она была успешным композитором, но смерть родителей унесла с собой её вдохновение. После года творческой тишины почитатели начали отворачиваться от своей маленькой талантливой звёздочки. Она была единственным ребёнком, а своей семьи у неё не было. «Месяцы одиночества, проведённые в мыслях о былом и о предстоящем» – как выразилась сама Либретто, привели её в Турнир. Тоска по родителям была удвоена тоской по поклонникам и признанию. Отчаявшись увековечить себя, как признанного музыканта, она одновременно пылала яростью и обидой на судьбу, которая отняла у неё семью, а с ней и успех. Честолюбивая, гордая Либретто готова была платить Кристалл за участие в Турнире!

Каждая арена была оборудована несколькими стационарными телепортами для осуществления своевременной подачи в игру таких элементов, как оружия, патронов к нему и целого класса дополнительных атрибутов: брони, аптечек, генераторов невидимости и усилителей убоя. Весь этот спектр гарантировал зрелищность боя, даже если его участники не обладали особым умением двигаться, стрелять, мыслить тактически, что было вполне естественно для новичков. Аптечки позволяли легкораненым игрокам продлевать свою жизнь на арене. Они представляли собой информационные поля, поглощавшиеся телом игрока при соприкосновении с ними и моментально запускавшие в организме процессы регенерации. В зависимости от объёма подобранной аптечки игроки могли как частично, так и полностью восстановить повреждённые ткани тела. Броня же имела воздействие только на металлические элементы экипировки игроков. Она уплотняла кристаллическую решётку металлов, тем самым увеличивая способность обмундирования препятствовать повреждениям тела. Забавным дополнением к этому набору был усилитель убоя. Он устанавливался на любое оружие и увеличивал проникающую способность и мощность пуль, зарядов и лучей. Генератор невидимости был основан на давно известной всем возможности обогащения материалов частицами, отражавшими, поглощавшими и преломлявшими свет так, что объект становился практически невидимым.

Разумеется, они предоставляли участникам полную свободу выбора в области амуниции. Либретто любила покрасоваться, она была законодательницей моды на Турнире, ни один из участников не уделял столько внимания своему внешнему виду. Удивительное чувство испытываешь каждый раз, когда видишь, как хрупкая красота разлетается в кровавые ошмётки, чтобы через секунду воскреснуть в своей первоначальной неотразимости. Один из её состоятельных поклонников предлагал Кристалл баснословную сумму за то, чтобы та отдала ему голову одного из её клонов после матча, но подобные вещи были недопустимы, всё, что имело своим началом Турнир, должно было подчиняться его правилам.

Турнир был машиной по производству зрелищ, денег, рекламы, идолов, биоматериалов… и мечты. Огромные очереди грезивших Турниром не иссякали. Нехватки новых участников никогда не было. Пожалуй, не менее интересно Кристалл было проводить отбор новых гладиаторов, чем наблюдать за матчами. Она являлась лицом и хозяйкой Турнира, но встретиться с ней лично удавалось не каждому. Прежде чем попасть в списки претендентов на участие, нужно было пройти предварительный отбор, которым занимались её помощники. Какими принципами руководствоваться при отборе – она оставила на их собственное усмотрение. Но бывало и так, что она сама выбирала из толпы того, на кого ей указывал её внутренний голос. Иногда её интуиция не подводила, и среди случайно выбранных игроков оказывались те, кого в будущем ждал невероятный успех.

Отличных убийц можно было найти среди пришельцев с планеты Керма. Тем более что её обитатели в огромных количествах были заключены в Земные тюрьмы. Кермиты были непригодны ни к чему, кроме неоправданного разрушения. Они даже не могли вести войны, понятие «дисциплина» отсутствовало в их мировосприятии. Одиночки-разрушители, обуза для общества, опасность для порядка, головная боль властей, – огромными потоками они стремились на Турнир, но в массе своей они были безлики, одержимые даже не тщеславными устремлениями, но тупой жаждой разрушения и наживы. Интереса они не представляли. Но и среди такого правила случалось быть исключению. Один из тех немногих кермитов, что адаптировались к жизни на Земле, был кермит по имени Солфур. В расцвете сил он, как и вся основная масса кермитов его возраста, устремился прочь со своей планеты, обители нищеты и разрухи, в поисках новых мест с целью доведения их до такого же состояния. Это был период особенно активного нашествия кермитов на Землю. Они нанимались чернорабочими на космические корабли (чистили двигатели, полировали обшивку) а, оказавшись на Земле, пускались в самоволку, пополняли ряды преступников и переполняли тюрьмы. Наверное, в тюрьмах им жилось даже лучше, чем на Керме. Поистине жалкая планета. Если бы не её удачное расположение, правительство Земли уже давно бы запретило приземляться на ней. Большинство грузоперевозок невозможно было осуществлять без посадок на Керме для пополнения запасов топлива, которым планета изобиловала. Развитость же самих кермитов была довольно низкой, у них даже не было собственных летательных аппаратов. Однако кочевой образ жизни, похоже, был у них в крови, и при любой возможности они стремились переместиться в пространстве. Они не были опасны как раса, так как ни о какой внутренней организованности даже не шло речи. Если к ним в руки попадало земное оружие, они, чаще всего, устраивали междоусобицы, несколько инцидентов с захватом космических кораблей и их экипажей закончились крушениями по причине неспособности кермитов управляться со сложной техникой. А вот как дешёвая рабочая сила кермиты полюбились многим перевозочным компаниям.

Отлов кермитов на Земле не представлял особых трудностей. Они даже не умели скрываться после совершённых преступлений. Иногда они просто воровали еду или же в приступе ярости нападали на прохожих на улице. Внешне они не сильно отличались от людей. Они были лишь немного крупнее, выше, с более развитой мускулатурой. Их отличительной чертой была так же выразительная бледность кожи и очевидная пульсация кровеносных сосудов из-за высокого давления.

Впервые Кристалл увидела Солфура в тюрьме. Ей доложили о нём, как об из ряда вон выходящем случае. Они часто набирали бойцов из числа заключённых, которые обычно с радостью соглашались принимать участие в Турнире. Но они редко выбирали из кермитов, зная о том, что они – непригодный материал, полезный только для создания общей массы и разнообразия участников. Однако на этот раз произошло невероятное. Кермит, совершив разбойное нападение на человека, скрывался от полиции двое суток, прячась под землёй, в канализации. Такой смекалки от жителя Кермы никто не ожидал. К тому же он проявил выдержку – качество, совершенно не свойственное кермитам. Он двое суток провёл без еды и никоим образом не обозначил своего присутствия в городе. Такое положение дел было достаточно веской причиной для того, чтобы Кристалл в очередной раз посетила тюрьму.

– Скажи ему, что я хочу знать его имя, – попросила она переводчика.

– Я Солфур, – раздался глухой, слегка булькающий ответ. Переводчик открыл рот от удивления.

– Ты понимаешь наш язык? – не скрывая удивления, произнесла она.

– Ваш язык я говорить работа, – был ответ.

Кристалл повернулась к переводчику с кермитского: «Разве это возможно?»

– О, нет, нет! Это невероятно! – пробормотал тот, не сводя глаз с Солфура, – Кермиты необучаемы практически ничему. Ни одна попытка выучить их языкам не была сколько-нибудь успешной.

– Но передо мною кермит… – чуть слышно сказала она сама себе под нос.

– Должно быть, он долго проработал с людьми… – начал озвучивать свои предположения переводчик, часто и нервно моргая.

– Он довольно молод, судя по генетическому анализу, – она ещё раз вгляделась в его карточку. В ней чётко было обозначено «здоровый кермит раннего среднего возраста».

Солфур встал с лавки и подошёл вплотную к решётке, как будто желая лучше слышать что о нём говорили.

– Солфур, – обратилась она к нему, – как давно ты работаешь с людьми?

– Четыре год.

– Вы можете идти, – обратилась она к переводчику. Но тот явно не спешил уходить.

– Эм… Если можно, я хотел бы…

– Нет, нельзя. Благодарю. Вы свободны.

Кристалл отпустила переводчика, не сводя глаз с Солфура. Его взгляд был удивительно сосредоточенным, не плавающим, какой обычно бывает у кермитов.

– Солфур, я Кристалл. Тебе что-нибудь известно о Турнире?

Он отошёл назад и сел на лавку, опустил голову и сжал руками металлическую лавку, на которой сидел. Вены на открытых участках его тела, казалось, начали пульсировать ещё сильнее. Из груди донёсся какой-то рычащий звук вперемежку с бульканьем. Он вскочил неожиданно, так, что она даже отшатнулась от решётки, и вместо ожидаемого ответа несколько раз с силой ударил кулаком в стену. Кермиты не выносят замкнутых пространств.